В свободное время Талкуацетл добывал справки и подписи. Не хватило бы четырех толстенных томов, чтобы описать эту волнующую эпопею. Буду краток-я не хочу уподобляться линиагаммцу. Только не удивляйтесь, если вам покажется, что Талкуацетл бегал за своими справками в самые неожиданные места. Это уж моя вина.
Позже Талкуацетл рассказал обо всем в мемуарах.
Вот несколько отрывков из них.
"...Справка №1. Ее я получил довольно просто-всего лишь пять линиагаммских дней. Это была справка о том, что я, Талкуацетл, действительно являюсь Талкуацетлом. Меня обследовали семнадцать врачей и установили, наконец, мою личность.
...Справка №191. Получение ее зависело от одного известного линиагаммского писателя.
Он начал с того, что познакомил меня с лучшими из своих творений. Одно из них начиналось так: "Облака были как белые горы. Горы были как белые облака".
Следующий шедевр состоял преимущественно из таких волнующих сцен:
"Мы чокнулись и выпили.
- Хорош азот,-сказал я.-Неправда ли, жизнь напоминает провинциальные подмостки? Где вы достaeте этот напиток?
Он налил нам и задумчиво сказал:
- Пусть это останется тайной. Да, жизнь это последний акт бездарной пьесы. Выпьем!
Мы выпили.
- Кажется, она любит меня,-сказал я.-Это меня отталкивает.
- Вы правы,-сказал он. -Когда любишь сам, это не может не отталкивать!
Мы выпили".
...С писателем мы беседовали ежедневно в течение полугода. Я долго не мог понять, что ему от меня нужно, и только последняя беседа принесла разгадку.
Он спросил:
-- Вы веселый?
- Когда как, - ответил я.
- Задумчивый или беззаботный?
- В зависимости от обстоятельств.
-- Гм... Вспыльчивый или сдержанный?
- Разное бывает.
- Слушайте,-рассердился писатель,-не морочьте мне голову. Ответьте коротко и ясно: положительное вы явление или отрицательное?
-Не знаю,-честно ответил я.
Он выгнал меня, выбросив вслед мою справку. Он сварливо излучал вдогонку, что я могу убираться ко всем чертям, что я не нужен на Линиагамме, ибо не достоин стать героем его книг. У меня для этого непозволительно сложный внутренний мир".
...Так повествуют сухие строки излучения Талкуацетловых мемуров. О том же трагическом исходе, к которому едва не привело его хождение по справкам, я расскажу сам.
Мытарства Талкуацетла на бюрократической стезе линиагаммцев в корне изменили этого когда-то милого и озорного парня. Он стал желчен, раздражителен, угрюм. Он менял секретарш, как баллоны из-под концентрированного азота. Наконец, прежде приветливый с посетителями, он сам превратился в махрового волокитчика.
- Штэ?-презрительно излучал Талкуацетл, когда ему приносили очередной документ на подпись. - Гварите, очень просил? Очень важно? Все просят. Всем важно. Пусть придет через месяц.
Он явно вошел во вкус: получить подпись Талкуацетла стало труднее, чем попасть на прием к Главному лигиагаммцу.
Не буду пытаться оправдать его. В качестве смягчающего обстоятельства напомню лишь: то, что приходилось испытывать самому Талкуацетлу, могло кому УГОДНО испортить характер.
Между тем труды его подходили к концу. И вот осталась одна-единственная справка с одной-единственной недостающей подписью. Заполучить ее-и все будет в порядке. Виза! Прыжок в Космос! Земля!
Однако достать эту последнюю подпись Талкуацетлу не удавалось никак. Хуже того: он не мог выяснить, кому должна принадлежать эта подпись. Он обивал многочисленные каучуковые пороги и везде получал стереотипный ответ:
- Заходите через недельку.
Талкуацетл вконец озверел. Спасало одно: ежедневно с почтой к нему поступала на подпись одна и та же справка какого-то неведомого просителя. И ежедневно Талкуацетл с наслаждением излучал секретаршам:
- Подождет!
ЕМУ казалось - это справедливо. Он сладострастно истязал неведомого просителя целых восемь месяцев-ровно столько, сколько бегал за последней подписью, за своей собственной последней справкой.
В один прекрасный день в кабинет решительно скользнула каплевидная секретарша и заявила:
- Можете меня уволить, Талкуацетл Линиабеттович, но я требую, чтобы вы хоть прочитали этот документ!
