Однако Тёрн, хоть и поднял посох, отнюдь не собирался испепелять противника реками пламени или крушить падающими с неба каменными глыбами. Его пальцы сновали по гладкому посоху с ловкостью и быстротой музыканта – вот только мелодию не мог услыхать никто.
С треском ломая кусты, в трёх шагах поднялся ещё один голем. Ничуть не менее впечатляющий, чем остальные. Тоже чёрный, тоже блестящий, с торчащими в разные стороны смертоубийственными орудиями. Его меч взлетел и рухнул, со свистом рассекая листву и ветки. Раздался вскрик, и на открытое место вывалился… окровавленный дхусс, тщетно зажимая руками громадную рану. Рядом с ним упала сидха с разрубленной головою.
– Что… – начала было Стайни.
– Тихо!
Големы замерли, уставясь на окровавленные тела.
– Сейчас… – прошептал Тёрн.
Истошный, душераздирающий вопль раздался из придорожных кустов. Такой, словно душа расставалась с телом, выдираемая из него каким-то самым чёрным, самым злым чародейством.
Вопль оборвался. Так же резко, как начался.
Големы резко развернулись, мигом забыв о дхуссе и Гончей.
– Молодец, Нэисс, – услыхала Стайни. – Теперь уходим. Тихо, пока они не опомнились…
Големы споро маршировали прочь, не проявляя больше никакого интереса к недавнему противнику. Вскоре лязгающая колонна и вовсе скрылась из виду.
– Да, молодец, Нэисс… – повторил дхусс.
Однако это оказалась вовсе не Нэисс. В воздухе мелькнуло громадное чёрное тело, затрещали кусты, и рядом с дхуссом очутился не кто иной, как мэтр Кройон собственной персоной. В лапе демон сжимал погасший жезл – тот самый, что совсем недавно светился в руке Охотника; древко явно не выдержало испытания на прочность.
– О-хо-хо, достопочтенные! – захохотал демон. – Признайтесь, решили небось, что я струсил!
– Никогда, мэтр Кройон. Никогда не оскорбил бы я спутника подобным подозрением, – с убийственной серьёзностью заявил Тёрн.
Гончая демону ничего не ответила.
– А Нэисс? Где сидха?
– Здесь, – отозвался недовольный голос из самой глубины зарослей.
– Цела? – шагнул к ней Тёрн.
– Ясное дело. Какой бездны ради вы дали этим железным уродам себя обнаружить?
Ветки раздвинулись. Появилась Нэисс, сама сейчас почти неотличимая от окружающих её зарослей. Лицо сидхи пересекали медленно тающие зелёные и коричневые полосы; аура скрывающей её от врага магии ещё не успела рассеяться.
– С големами не дерутся, во всяком случае, дерутся не так, – непререкаемым тоном изрекла сидха. – О! – она заметила сломанный жезл Охотника в лапе демона. – Удалось захватить! Неудивительно, что они сразу убрались.
– А сам человек? Охотник? Мэтр Кройон…
– Я? Я ничего… я только появился перед ним, и он… мне кажется… он умер. Умер от страха.
Тёрн ничего не ответил, просто рванулся вперёд.
– Интересно, – проворчала сидха, не особенно заботясь, слышит её Стайни или нет, – этого он тоже спасать станет?
…Однако там спасать уже никого не пришлось. Охотник – ничем не примечательный человек с грубым, словно из камня вытесанным лицом – лежал на спине, широко раскинув руки. В глазах его застыл непередаваемый, неописуемый ужас, не исчезнувший даже и после смерти.
– Сильно ж ты его напугал, мэтр Кройон, – покачал головою дхусс.
– Едва ли в Державе Навсинай хоть один простой человек слышал что-нибудь о демонах, – колко заметила Нэисс.
Тёрн молча кивнул.
– Я могла бы заставить его говорить… был такой эликсир, – робко предложила Гончая.
– Нет, – резко отрубил дхусс. – Он умер, его пламя погасло. Его путь отличался от нашего, мы могли считать его врагом, но это не значит, что теперь следует презирать его смерть и бесчестить мёртвое тело. Помолчим в знак скорби и покроем его плотью Великой Матери, из которой все мы вышли и в которую вернёмся – люди, дхуссы, сидхи, демоны…
– Мы вышли не из земли, – обиделся Кройон. – Демоны суть дети огненной стихии, пламя – наша мать, испепеляющий жар – наш отец…
– Вы, оба, избавьте меня от мелодекламаций, – зло пролаяла сидха. – Хотите хоронить эту падаль – хороните. Но без меня. Я вообще не понимаю, что тут с вами со всеми делаю…
Тёрн начал копать могилу в одиночестве. Голыми руками. Затем к нему присоединилась Стайни, следом – мэтр Кройон, его когти играючи рыхлили неподатливую землю, и дело пошло куда быстрее.
