Это было не здесь, а где-то вообще невообразимо теперь далеко в том мире, к которому он теперь вообще не принадлежал. Там он был живым человеком, совсем еще мальчишкой не старше двадцати лет. Потом Т-888, киборгом и андроидом Т-Х/S500. Он вспомнил опять своих друзей из машин Эфеля, Вектора и Рэджи. Вспомнил своего помощника и того, кто был в каждом с ним бою и рядом Т-800 Фердинанда. Перепрограммированный Скайнет-1 Эвелиной, он погиб в 1997 году защищая еще мальчишкой Джона Коннора. Он об этом узнал позднее.
Джон его звал дядя Боб. И он сгорел в доменном котле сталелитейного завода весь изувеченный роботом Скайнет-2 Т-1000.
Он снова вспомнил бункер Скайнет-1. Это было в 2032 году. Шел конец войны. Этот лагерь с пленными Скайнет и крепостную лабораторию в Восточной Сибири. И чуть ли не всех там пленных, свезенных со всего света. Вспомнил даже научный сектор ZET.
Сколько всего всплыло в его памяти и сразу. Но зачем все это теперь? Он понятия не имел. Может просто, чтобы помнить.
Он вспомнил многое, но все было обрывками. От 2032 до 2017 года. Все это было короткими кусками в его памяти. И во многом толком даже не связано. И он не мог никак все это толком объяснить сам себе и связать. Но он знал, это была его в прошлом прошлая, трагичная и короткая, но невероятно яркая жизнь.
Он сейчас шел быстрым шагом по длинному глубокого бункера коридору на среднем пятом уровне к грузовому лифту, идущему наверх базы в пустыне Мохаве. Там уже стояли три робота. Это были рабочие машины Скайнет-3 робот DB1V21, на гусеничном ходу с тремя гидравлическими манипуляторами руками. И K12B10, робот на двух небольших гидравлических ногах. С двумя руками, но без головы как таковой. Она, а точнее, сама голова и микрочип карта ЦПУ располагалась внутри его корпуса. Где были органы зрения машины и все остальное. Это были двое из трех сотен с лишним роботов, принадлежащих этому глубокому бункеру в пустыне Мохаве. На восточной стороне Лос-Анжелеса. Они незаменимые трудяги бункера. И совсем не военные машины обслуживания самого Скайнет-3.
Они были совершенно безобидными машинами с мирной программой ремонта и аварийной эксплуатации бункера. Один был резчик и сварщик, второй просто разнорабочий робот. Что они могли противопоставить боевым вражеским машинам Скайнент-2, напади те на таких, как они и вторгшимся недавно на атомную станцию западнее бункера. Ничего. Там были такие же, роботы, просто не сумевшие ни малейшего оказать сопротивления. И уничтоженные практически молниеносно при нападении военных машин на атомную станцию. Только успевшие, передать сигнал SOS! Помощи и сигнал бедствия.
Эти двое в лифте что-то прожужжали друг другу, видимо перекинулись парой слов о новом подселенце этого бункера, которого видели в первый раз.
— Этот — то откуда? — один произнес другому, стрекоча электронными звуками соседу и сотоварищу по работе в недрах глубокого бункера.
— А я что знаю — ответил то т второй ему — Новый какой-то из военных.
— Здоровенный какой, и на человека похожий — произнес опять первый рабочий робот — Метра почти два ростом.
— Они все такие — ответил второй ему — Они элита бункера. А мы простые работяги, Вульси.
— «У них есть имена?» — подумал Алексей.
Это удивило Алексея, но он не подал даже вида.
Чтобы какие-то рабочие роботы имели имена, это была находка. Он отметил для себя. Это было феноменально. Робот с простой программой обслуживания бункера додумался назвать себя и придумать себе имя. Возможно даже Джон Генри без понятия, что эти двое такие особенные. Алексей решил позднее с этими двоими пообщаться отдельно при удобном случае.
Т-Х/GA119 лишь посмотрел со своего практически двухметрового роста на этих карликов. Но ничего им не ответил на их же языке, прекрасно их понимая.
Лифт поднялся до уровня третьего этажа. И открылись двойные створками на гидравлике в стороны двери. Там стоял Дориан, Т-1002.
— Тебя все ожидают в блоке Х118 в секторе В-223 — произнес боевой робот из полиметалла Дориан. Он был в своем черном из жидкого металла костюме. И указал правой рукой Алексею на широкую лестницу, ведущую наверх, видимо на второй этаж.
