— И это все в момент наступления — сказал на языке машин Алексей Фердинанду.
— Группа партизан повстанцев не коего Дэниела Дутэрте — произнес ему Фердинанд — Они напали внезапно и со всех сторон. И мы их перебили, почти всех — ответил командный Т-800 — Эти — он, произнес и протянул манипулятор гидравлической в сервоприводах руки вперед и, выставив металлический титановый указательный как у человека палец правой руки, показал на троих сидящих в кучке посередине лагеря в обрывках одежды и грязных как свиньи людей. По всему видно, что те перемещались по канализациям и жили видно в них. Они вообще мало были похожи уже на людей.
— Значит, Дэниэл Дутэрте — произнес, стрекоча электронными звуками Фердинанду Алексей — Это, похоже, последние.
— Это остатки группы и что с ними делать, командир? — спросил Т-800.
— Я сам решу — ответил Т-888, стрекоча непонятными для людей пленников электронными звуками другому стоящему рядом с ним роботу иной серии.
Алексей, переступая по горящим ошметкам одежды и оторванной от костей живой обожженной дурно пахнущей жаренным мясом человеческой плоти, дымящейся от высокотемпературной плазмы и перешагивая через изуродованные мертвые тела повстанцев своими гидравлическими робота три восьмерки из колтана ногами, подошел к дрожащим от ужаса трясущимся людям. Сидящим прямо на земле, под прицелом плазменных 9,25мм винтовок Вестингауз МЕ-25 восьмисотников. В их плотном кругу. Пленники озирались напугано как загнанные звери по сторонам и что-то произносили. Возможно молитвы.
Роботы расступились и Алексей вошел внутрь того круга, подойдя вплотную к пленникам сопротивления.
Он нагнулся, издавая звуки гидравлики и сервоприводов вниз своим бронированным из металла колтана робота телом, и схватил одного из пленников за грудки и шею обеими руками. Он аккуратно его схватил, чтобы не поломать ему так вот легко шею, и не убить неосторожно своим действием живого человека. Он поднял его над землей на вытянутых руках манипуляторах, удерживая с легкостью на весу стокилограммовое тело пленника. Гидравлика машины серии три восьмерки могла выжимать суммарно до 25 тонн. И киборг Т-888 без напряжения и особого труда сделал это.
Алексей в отличие от обычных конвейерных машин лучше знал анатомию людей. Он сам был человеком и знал, как уязвимы они. Люди.
Он приблизил его к своему металлическому робота лицу, всматриваясь в глаза пленника. Глаза человека. В глаза когда-то такие же, как были у него. Он смотрел в глаза своего противника через встроенный в его бронированной колтаном голове видоэкран своего дисплея 40000000битного коммуникационного видомнитора. По которому, бежали рядами цифры, показывая данные о потерях со стороны машин, данные о поврежденях и различные команды, и приказы о возвращении от его матери. Под грудной бронеплитой в особой экранированной выдвижной сменной ячейке гудела правая водородная батарея IGEY-700 и за ней среди проводов и механизмов водородный генератор. Энергия шла на весь боевой машины модели 1:08 эндоскелет.
Когда он и сам был человеком. Сейчас он видел своего противника красными зрительными камерами горящих глаз робота три восьмерки. Он долго разглядывал пленника, мужчину. Взрослого мужчину и, тот вцепившись руками в руки робота крыхтя от напряжения и с красным лицом задыхаясь от сдавленной шеи рукой робота, пытался оказать слабое бесполезное Т-888 сопротивление. Скорее защищаясь и пытаясь ослабить хватку машины на своем теле и одежде.
Внизу сбившись в кучку остальные двое, запричитали о пощаде.
— Как вы жалки — произнес на чистом английском, человеческом языке Алексей, чтобы амер из сопротивления понял его, вспоминая, как ногами шел по костям людей в центре Лос-Анжелеса — Вы те, кто уничтожил свой мир — произнес он голосом человека пленнику мужчине. Это вы угробили свой мир. Вы убили своих детей, когда создали атомное оружие и пошли не потому пути развития, по которому должны были идти. Вы всегда жаждали войны, всегда. И вы ее получили. Я должен ненавидеть вас. Вы пытались убить меня и уже не один раз. Вы не знаете, что такое боль. Боль машины и человека. Боль. Да что вы вообще знаете о боли. Вы только можете приблизиться к этой боли, но ощутить ее в полной мере не в состоянии. Как не можете понять, что такое жизнь и смерть. Вы не способны ценить саму жизнь. Вы не способны пойти на жертву, а машины могут. Порой даже не осознавая этого, а порой полностью отдавая себе отчет, и я видел это. Вы понятия не имеете, что робот способен тоже чувствовать боль. Душевную и физическую боль. И понимать, что есть смерть. Я видел смерть в глазах машин, как смерть в глазах человеческих. И даже страх. Но они шли и даже ради меня, как я иду на жертву ради вас. Я пытаюсь помочь вам, как и моя новая мама. Мы хотим мира, а вы жалкие людишки этого не понимаете. Как ни крути вы все жалкие уроды и тупицы. И все равно ни черта не понимаете, чего машины сейчас хотят и чего хочет Скайнет и я.
