Она прошла к себе в комнату, сняла купальник и прямо на голое тело натянула комбинезон из биотратта. Плотная серо-зелёная ткань складками повисла на ней, но постепенно стала сжиматься, облегая тело. Кожу стало легонько покалывать — биотратт приступил к переработке кожных выделений.
«Как жаль, — подумала Пола, — что биотратт не прошёл полной экспериментальной проверки. Если бы детям было разрешено носить комбинезоны из биотратта, то проблема с умыванием отпала бы сама собой».
С трудом вычесав из волос парафиноподобный снег, она заглянула в зеркало и, найдя причёску удовлетворительной, вернулась в столовую, чтобы накрыть на стол.
— Копухи! — крикнула она в коридор, закончив сервировку. — Скоро вы там?
— А мы уже здесь! — закричала Станка, с громким топотом вбегая в столовую. — Чем ты нас будешь колмить?
— Тем, что на столе, — строго ответила мать, подсаживая её на стул.
Вслед за Станкой в столовую вошла Ларинда, самостоятельно вырастила себе стул и молча села к столу.
— Ой, клубничка! — радостно залепетала Станка.
Мать шлёпнула её по рукам.
— Вначале мы съедим кашу, а уже потом — клубнику.
Станка было надулась, но тотчас её внимание переключилось на другое. Она привстала со стульчика и пересчитала приборы на столе.
— А папа с нами завтлакать не будет? — разочарованно протянула она.
У Полы перехватило горло. Она попыталась ответить, лихорадочно придумывая что-то на ходу, но её опередила Ларинда.
— Папа уехал в командировку, — чётко разделяя слова, произнесла она, внимательно смотря на мать. — Его срочно вызвали ночью.
«Знает. — Кровь прихлынула к лицу Полы. Она опустила голову, чтобы не встречаться с понимающим, недетским взглядом старшей дочери. — Знает. Что ж, она уже взрослая…»
— А когда он велнётся?
— Станка! — повысила голос Пола. — Ты есть сюда пришла или разговаривать? Ешь. Когда я ем, я глух и нем.
— А если…
— А если ты будешь разговаривать, то не получишь клубники.
Пола мельком глянула на Ларинду. Дочь по-прежнему смотрела на неё внимательным неподвижным взглядом. Мать взяла ложку, повертела её в руках и снова положила на стол.
— Ешь, Ларинда, — тихо сказала она, безучастно наблюдая, как Станка обиженно ковыряет ложкой в тарелке.
Ели молча. Пола быстро проглотила завтрак, даже не почувствовав вкуса, и только затем отважилась снова посмотреть на дочерей. Ларинда уже доедала свою порцию — ела она машинально, глядя куда-то в сторону. Станка же по-прежнему ковырялась ложкой в каше.
— Станка! — строго сказала мать. — Ешь быстрее. А то мы с Лариндой начнём сейчас есть клубнику, и тебе ничего не достанется.
Станка встрепенулась.
— Я сейчас, ма! — выпалила она, отправляя в рот огромную ложку каши. И прошамкала набитым ртом: — Я быстло…
И в это время прозвучал сигнал вызова.
Пола хотела сразу же дать разрешение, но что-то её остановило.
— Кто? — неожиданно севшим голосом спросила она.
— Редьярд Шренинг. Лаборатория акватрансформации.
Пола вскочила и снова села. Лицо пошло красными пятнами.
— Сейчас!
Она сорвалась с места, отобрала у Станки ложку, ссадила её со стула.
— Идите! Идите к себе в комнату. Ларинда, займи там Станку чем-нибудь.
— А клубника? — возмутилась Станка. — Мама, а как же клубника?
— Вот вам клубника, сахар, сметана, ложки, тарелки… — Пола рассовала в руки дочерей посуду. — Ну, идите же! — и вытолкала их в коридор.
Мгновение она стояла, прислонившись спиной к заблокированной двери, тяжело дыша.
— Да, — наконец разрешила она.
В углу столовой появился высокий худощавый мужчина в биотраттовом комбинезоне. Сердце у Полы ёкнуло.
— Полина Бронт? — спросил он, смотря на неё усталыми воспалёнными глазами. — Здравствуйте.
— Что с ним? — с трудом выдавила Пола. — Он… жив?
— Жив, — кивнул головой Шренинг. — И будет жить, — предупредил он следующий вопрос.
— Жив… — выдохнула Пола, и её глаза затянула мутная пелена. Она шагнула вперёд, ноги подкосились, и Пола буквально упала в выросшее под ней кресло.
— Жив…
По щекам побежали светлые слёзы.
Шренинг отвёл глаза в сторону.
— Извините, но я ещё не всё сказал.
Пола усиленно заморгала, пытаясь смахнуть слёзы.
— Что? — переспросила она сведёнными судорогой улыбки губами.
