Теплый берег - страница 30
— Я — Лесь.
— Нгок! — малыш тычет себя в грудь. Он кладет руку Леся поверх белой повязки и объясняет на совершенно понятном русском языке: — Тах-тах-тах! — и, вытянув шейку, взглядывает в небо.
Сделалось тихо. Ранен. Маленький, в войне не участвовал. Просто дети играли на земле. На своей земле. Захватчики летели низко, наверно, на вертолете. Целиться было легко.
Детеныш человечества Нгок, маленький, как Димка, сказал теплобережным мальчишкам «тах-тах-тах», и земля дрогнула, небо почернело, дышать им стало нечем. Ярость охватила всех несхожих приятелей и неприятелей.
Взволнованно сопя, отстегивая значок над ухом, вперед протолкался Колотыркин. Он прикрепил «Аврору» к беленькой рубашке Нгока.
— Война — нет! — Молодой отец засиял длинными белыми зубами.
— Война — нет! — повторил Нгок и тоже показал белые зубки.
— Война — нет! — крикнули теплобережные мальчишки всем захватническим, несправедливым войнам на Земле.
— Посторони-ись! — Мимо них носильщик потащил чемодан вслед за пассажиром.
Ребята видят его спину в светлом костюме, плащ на руке и палку с набалдашником. Опирается, хотя и не хромает.
Носильщик на ходу громко объясняет, что в Сосновку, по желанию, может доставить такси или катер.
— Да нет, не укачает, море тихое. В Сосновке далеко ли? Морская, двадцать четыре? Там рядом. Чемодан любой мальчишка донесет… Конечно, если болезнь от переутомления, вам лучше бы в санаторий. У нас тут комфорт, курорт, а в Сосновке какие же удобства?
Они уходят туда, где у стенки покачиваются катера.
С трапа теплохода сходит второй кок Инчук, усаживается в тени под кормой ловить рыбу. Как раз там, где плакат: «Здесь ловить рыбу запрещено!» Мальчишки вмиг превращаются в болельщиков и рыболовов. Снасти, лески с крючками, коробки с наживкой извлекаются из карманов. Между причальной стенкой и корпусом судна в бутылочно-зеленую воду уходят капроновые струны лесок.
Инчук говорит: «Рыба шума не любит». Молчать трудно, каждому лестно, взглянув на трепещущую, сине-зеленую, серебристую добычу хоть шепотом крикнуть: «Пикша!» или: «Ставридка!», или попросить: «Я! Я! Дайте, я!» — и, кровяня пальцы, снять с крючка красноперого, злобно растопырившего плавники окунька.
Мальчишки сидят, свесив ноги с пирса.
Две приблудные кошки в ожидании рыбной мелочи трутся об их спины.
Кто-то трогает Леся за плечо. Над ним склонился Антон-моторист:
— Тихо, без шума, сматывай удочки. Бери своего Колотыркина. Я — выходной. Сплаваем без пассажиров.
Завистливые взгляды других мальчишек прожигают совестливому Антону спину. Он оборачивается:
— Цыц! Других в другой раз! У меня тузик не резиновый.
Красавцы бело-синие катера. Обтекаемой формы, чтоб на бегу пронзать встречный ветер и волну. Прозрачные козырьки предохраняют приборные доски. Катера все разом приподнимаются на слабой волне прибоя, с охотой показывая свои подводные крылья.
— Давай! — приказывает Антон, и мальчишки, хватаясь за борта, спрыгивают в катер. «Смелый» дергается от их неловких рывков.
— А можно на первую, дяденька Антон? Там спидометр видно и скорости.
Рядом с мотористом одно место. Усаживаются вдвоем. Антон задержался на пирсе, прямо к нему идет капитан Веселов.
— Здравствуйте, Антон! — и жмет его огромную ручищу. — Как, приняли решение? Пора. Новое судно вот-вот спустят на воду. Комплектую экипаж. Мой вам совет, сами съездите на Судостроительный, на стапеля, взгляните на нашего красавца.
Попрощались за руку. Антон отомкнул цепь, спрыгнул в катер. «Смелый» послушно принял тяжесть его большого тела, даже не накренился. Сел. Руки — на баранку руля.
— Ну, чего вам? — буркнул добродушно.
— Дяденька Антон… и нас, пожалуйста, на завод, на стапеля.
— Там поглядим. Не сегодня еду.
Шумно вскипел бурун за кормой. Задним ходом, расталкивая воду кормой, «Смелый» отваливает от стенки. Ход вперед! Он лихо разворачивается, креня борт и вздымая за собой роскошный пенистый хвост. Почуяв вольную воду, летит навстречу синему простору, мимо створных знаков, где кончаются внутренние воды порта, мимо многоярусных теплоходов, молчаливо ожидающих на рейде.
— Мы прямо в открытое море? Имейте в виду, он не умеет плавать! — громко предостерегает Колотыркин.
