— Отэмн, ты себя не контролируешь, тебе нужно…
За углом послышались оживленные голоса, и он замолчал на половине фразы, подождал, пока они пройдут, и перешел на сейджеанский.
— Aclean. Успокойся. Сделай несколько глубоких вдохов.
Я закрыла глаза, заставляя воздух заполнить легкие, и ждала, пока гнев вытечет.
Я попыталась не думать о ней, попыталась не думать ни о чем, оцепенеть, но это было невозможно из-за шума его дыхания, которое было еще более хриплым и неровным, чем мое. Слушая его, я чувствовала, как ярость отступает и ее место занимает стыд. Стыд, а затем страх, когда я полностью осознала, что натворила.
Предыдущий хранитель был изгнан за то, что смертельно — случайно! — ранил ученика. Но я-то намеренно пыталась причинить вред человеку. За такое преступление Терра предусматривали куда более строгое наказание. Смерть.
Я открыла глаза. Принц стоял все так же, но хладнокровие его испарилось.
— Ты что, с ума сошла?! — взорвался он после минутного молчания.
Он разжал руки и, разведя их в стороны, сделал шаг ко мне. Я прижалась к стене.
— Ты вообще понимаешь, что только что хотела сделать?
Каждый раз, когда я пыталась вдохнуть, мне не хватало воздуха, а когда я покачала головой, моя нижняя губа начала дрожать.
— Я не хотела, она спровоцировала меня…
— Как давно она над тобой издевается?
Правой рукой он ударил по кирпичной стене возле моей головы и наклонился совсем близко ко мне.
Я нервно взглянула на его растопыренные пальцы.
— Ч-что?
— Ты — герцогиня, тебя с детства учили не терять самообладания. Она, должно быть, уже давно испытывает твое терпение, раз ты сорвалась. Так сколько?
Я пожала плечами, глядя на его туфли, чтобы избежать огня, что горел в его глазах.
— Может, год.
— Со времени твоего приезда?! Почему же ты не пожаловалась? Я слышал, что она говорила. Это были не просто оскорбления, это был расизм!
— Да ничего страшного…
— Ничего?! — повторил он, поднял левую руку и практически соединил большой и указательный пальцы, оставив лишь минимальный зазор. — Отэмн, оставалось вот столько, и ты бы разорвала ее на куски! Еще чуть-чуть, и ты бы нарушила Терра! Я не буду сообщать об этом, но, если бы заклятие долетело до нее, спасти тебя не смог бы уже никто.
Я сморгнула слезы, чувствуя смесь облегчения и ужаса, потому что он говорил правду. Если Терра были нарушены, то прятаться было негде. И снисхождения в суде тоже ждать не приходилось, ведь только на этих договорах держался мир с людьми.
— Я знаю, — прошептала я. — Знаю.
Он закрыл глаза и, тяжело вздохнув, уперся второй рукой в стену с другой стороны моей головы.
— У тебя есть предсмертное желание? Судя по тому, что ты только что сделала, видимо, есть.
— Я… я…
Я не могла ни ответить, ни даже покачать головой. Вместо этого я перестала сдерживать слезы, которые потекли по щекам и закапали на землю, когда я опустила голову.
— Отэмн?
Мое прерывистое дыхание превратилось во всхлипывания, а всхлипывания — в рыдания. Теперь мне было не остановиться. Хоть это я понимала. Это был ненасытный зверь, чье прикосновение стало мягким и легким летом, когда появилась надежда. Но это был обман — мягкие, заманивающие движения. Он вернулся. И все же… Хотя я медленно затухала, сотворила его не я. Нет. Все было из-за него. Из-за принца.
— Отэмн Роуз? Скажи мне, что ты это не серьезно.
Теперь краткий момент лести в машине неделю назад вызывал во мне отвращение, ведь это он вытащил из меня все то, что, я понимала, лучше похоронить для моей же пользы и душевного равновесия.
— Пожалуйста.
Я ничего не могла сказать.
— Отэмн, предсмертное желание? Ты что, хочешь сказать, что думаешь покончить с собой? Mortalitas voltana? — Его лицо осунулось, а руки легли мне на плечи и легонько меня встряхнули.
Я приподняла плечи, хотела пожать ими, показаться беспечной, но не могла собраться с силами, чтобы сделать это, чтобы отрицать сказанное им.
— Нет? Значит, ты об этом думала?
Я коротко кивнула.
— Н-но почему? Из-за чего? Это из-за твоей бабушки?
Он потряс меня сильнее, а когда я не ответила, прижал меня к себе и крепко обнял. Я отстранилась, рыдая все сильнее, и, запинаясь о свои же ноги, попыталась отодвинуться от него как можно дальше.
