Тени прошлого. Воспоминания - страница 139

Она стоит на самом краю обрыва над Тереком, рисуясь в небесах как огромный черный четырехугольник, очень высокий столп. Я думаю, каждого проходящего охватывает желание осмотреть ее. Но со стороны Терека взобраться к ней безусловно невозможно: нет никакого доступа. Вероятно, к башне можно спуститься только сверху, со стороны Казбека. Проходя внизу, я задавал себе вопрос: зачем ее построили в таком месте, откуда к Тереку можно спуститься грабить караваны разве каким-нибудь очень далеким обходом? Впрочем, этот вопрос, конечно, можно бы было решить, только побывавши в башне. Не понимаю также, откуда Лермонтов взял свою легенду о Тамаре, которую народные сказания изображают хотя и прекрасной, как ангел небесный, но также святой и благодетельной.

Около Терского моста местные мальчишки часто продают проезжим куски горного хрусталя. Рассказывают, что где-то поблизости есть длинная пещера, сплошь состоящая из хрусталя, волшебно сверкающего при свете факела или свечи. Я, конечно, не мог и подумать искать ее на этот раз; мелькнула только мысль как-нибудь подобрать компанию, чтобы отправиться на розыски очарованного грота. Но случая на это так и не представилось.

По выходе из Дарьяла меня ждал нечаянный сюрприз. Здесь на левом берегу находится главная высота Казбека, но она по большей части совершенно закрыта облаками. Сначала, когда я шел, не было заметно ничего, кроме какого-то серого неба; нельзя было бы предположить даже, что тут есть какие-нибудь горы. Но вдруг это мутное небо разорвалось, отдернулось на обе стороны, и на фоне уже настоящего голубого неба в ослепительном сиянии солнца передо мной появилась белоснежная громада Казбека, Эффект был поразительный, красота неописанная. К сожалению моему, немного времени длилось очаровательное видение. Казбек словно хотел только поздороваться со мной и снова закутался в прежнюю непроницаемую муть. Но конечно, я ему был благодарен и за такую любезность, достающуюся на долю немногим.

Между тем окрестный вид все более изменялся. Сжатая щель Дарьяла осталась позади, горы отодвигались понемногу направо и налево, и долина Терека постепенно расширялась. Вместе с тем становилось очень холодно, хотя солнце стояло еще очень высоко. Скоро на ближних горах, почти на одном уровне со мной, стали показываться длинные полосы снега. Пришлось надеть пальто, с сожалением, что нет чего-нибудь поосновательнее. Насколько помню, это было на линии казбекских ледников. Встречные путники показывали мне главные места снежных обвалов, и прямо не верилось, что страшные обвалы, способные завалить весь Терек, происходят на таких на вид совершенно безобидных местах. Тут и горы на вид были совсем невысокие, и спускались очень полого, а между тем обвалы движутся именно по этим гладким спускам. Несколько далее, в таких же на вид безопасных местах пришлось проходить область земляных обвалов, пострашнее снежных. Даже и при моем проходе с гладкой, пологой горы постоянно сыпались на дорогу маленькие камешки. Признаюсь, я чуть нс бегом прошел эти места. Мысль быть похороненным под массой земли была гораздо противнее, чем перспектива быть засыпанным снегом, тем более что снежных обвалов в это время и не могло быть.

Но горы быстро отошли в сторону, и Военно-Грузинская дорога потянулась по равнине. Ландшафт резко изменился. Вокруг меня была огромная равнина, окаймленная горами. Терек раздробился на множество мелких рукавов. Нельзя было даже разобрать, где же тут настоящий Терек. На вид вся эта страна казалась бесплодной каменной пустыней, а между тем это одна из населеннейших частей Осетии. На горах виднелись стада баранов, кое-где дымились аулы. На множестве протоков Терека и боковых ручьев, притоках его, были жалкие полоски полей. Кое-где и отдельные возвышенности вторгались в долину, и скоро я заметил местечко, очень меня порадовавшее.

Очень близко к дороге подходила гора, которая несколько верст назад показалась бы гладким холмом, но здесь имела вид высокой и очень крутой. Вся она была заросшей густым кустарником, а на вершине ее возвышалась башня замка. Конечно, это не башня Тамары, но зато к ней, вероятно, можно забраться и осмотреть се. Я двинулся в сторону и через какие-нибудь полверсты стал подниматься на гору. Она оказалась очень крута для подъема, и, сверх того, на некоторой высоте ветер начал рвать так сильно, что трудно было устоять на ногах. Осмотревшись, я решил обойти гору на ее подветренную сторону, надеясь, что она сама защитит меня от напора ветра. Так и оказалось. Скоро я добрался до вершины и увидел себя на небольшом гладком пространстве, которое когда-то занимал этот замок хищного феодала старых времен. Войти было очень легко, потому что стена, его окружавшая, была полуразвалена, со множеством брешей. Посредине же возвышалась превосходно сохранившаяся башня. Весь двор замка был завален камнями, зарос травой, бурьяном и кое-где кустами. Множество ящериц бегало по камням, попались по дороге две-три змеи. Но ни одного сохранившегося здания не было в стенах, кроме башни. Она была довольно широкая, круглая, желто-коричневого цвета и казалась необычайно прочной. Нигде не виднелось ни щелочки, ни трещины. Камень как будто слился в одно целое и снаружи блестел словно эмалированный. Все это было интересно, но напрасно ходил я вокруг башни, ища входа. Пришлось убедиться, что никаких дверей нет и никогда не было. Очевидно, обитатели влезали в башню через окна, по веревке или по лестнице. А окна начинались на большой высоте. Внизу их совсем не было.