За эти три дня Баламут успел основательно познакомиться со всеми пивными, ресторанчиками и винными магазинами в округе. Дома он пил с Али-Бабой, по-прежнему прикрепленным к кухонной раковине. Если Али-Баба отказывался, то Баламут открывал кран с горячей водой, если напивался – с холодной.
Когда привезли связанного Худосокова, Али-Баба сидел в холодной воде. Бессознательная голова Коли покоилась у него на коленях. Зомберы не стали его будить. Они привязали Худосокова ко второй раковине, положили рядом с начальником чемоданчик с зомбирантами и антизомбирантами и удалились в спальню смотреть на Ольгу.
Очнувшись, Баламут не сразу углядел Худосокова. Он закрыл кран с холодной водой и предложил Али-Бабе опохмелиться. Еще не отрезвевший мусульманский экстремист замычал, с негодованием указывая подбородком на соседнюю раковину.
– Третьим будешь? – спросил Коля, увидев наконец старого знакомого.
Худосоков задергался в припадке злобы, затем приутих и донес до слуха Баламута прекрасную своей емкостью матерную тираду.
– Красиво говоришь! – искренне восхитился Коля. – Но у нас в доме англо-русская леди, и я бы попросил вас не выражаться...
Сказав это, он подобрался к Худосокову и начал рыться у него в карманах пижамы. Найдя таблетки, повышающие интеллект и Плавность речи, он высыпал все в извергающий проклятия рот пленника.
Через пятнадцать минут Худосоков пространно извинился и спросил мягким голосом:
– Николай Сергеевич, дорогой, я вижу, у вас ко мне дело? Я – к вашим услугам-с.
– Ну ты даешь! – искренне изумился Баламут. – А еще такие таблетки у тебя, извините, у вас, есть? Я тоже так хочу изъясняться. Сколько раз пробовал – ни хрена не получается. Ольгу просил научить, а она говорит: "В МГУ надо было учиться!" Я ей сказал, что там и учился, а она засмеялась: "Твоему дедушке надо было учиться!"
– Да, конечно, для вас таблеточки-с найдутся! – расцвел Худосоков от возможности услужить. – Только позвоните по телефону 975-52-94, и вам немедленно доставят.
– Ах ты, сука! – возмутился Баламут до глубины своей души. – Хочешь навести на меня своих зомберов?
– А что прикажете делать? – вздохнул Худосоков. – Прошу вас, войдите в мое положение и позвоните, пожалуйста.
– Ты сам туда пойдешь, – буркнул Коля. – Своими ногами. Я вас сейчас с Али-Бабой скопом зомбировать буду.
– А можно мне перед гражданской смертью последнее желание высказать? – жалостливо попросил Худосоков. – Оно вам должно понравиться...
– Выпить, что ли, хочешь? – догадался Баламут.
– Да. Налейте мне два стакана водочки, пожалуйста. И моему товарищу по несчастью тоже.
– Коля не смог отказать Худосокову в этой просьбе, тем более что вчера он купил не совсем понравившуюся ему водку "На здоровье!". Сходил на кухню и принес две бутылки этой гадости и тарелку венгерских маринованных огурчиков.
Споив своим пленникам по два стакана (с пятиминутным перерывом на огурчики), он не спеша достал из сумки два шприца с красной жидкостью и уколол сначала Худосокова, а потом и Али-Бабу. Уколол, выпил полстаканчика водочки, с кайфом покурил, потом отвязал новоиспеченных зомберов от вентилей и своим ходом отправил их по домам, наказав явиться к нему назавтра ровно в 14.00.
6. Баламут предлагает Куликово поле, а Гриша – Штирлица. В результате все летит в тартарары
Когда Баламут в девять утра следующего дня продрал глаза, напротив него сидел Гриша.
– А-а-ангел Гриша? – догадался Коля, с огромным усилием раздвинув в стороны страшную головную боль. – Э-э-это ты?
– Да, – тяжело вздохнул Гриша и пошел к холодильнику искать для больного водки.
– Не ходи, – простонал ему вслед Баламут. – Тут она...
И, поднявшись и запустив руку за диванную спинку, достал початую бутылку какого-то иностранного пойла. Рассмотрев ее на просвет, хотел было тут же выпить из горла, но, пригвожденный осуждающим глазом ангела, обмяк, еле-еле затем поднял голову и, чуть не плача, заканючил:
– Ну чего ты так смотришь? Как лев на свежее дерьмо? Ну, гад я нечесаный, сволочь немытая.
Ну дай стакан, дай, видишь, я, как... как понос, по краям разливаюсь?
Гриша взял с журнального столика стакан, давно забывший о своей прозрачности, и понес его на кухню чистить. Когда он вернулся с ним, сверкающим всеми своими гранями, Коля сидел на диване и довольно улыбался. Ангел поискал единственным глазом бутылку, но увидеть не успел – неуловимым движением пятки Баламут отправил ее в далекое поддиванное забвение.
