В знак уважения к его умершему другу они слушали молча.
– Очень красиво, – неуверенно сказала Лиз, когда он допел.
– Да, очень трогательно, – негромко добавил Энндал.
Леонель резко затормозил и повернулся к Энею, и все вынужденно остановились.
– Честное слово, Эней, ты поешь отвратительно. – Брисеида напряглась, но Эней улыбнулся, а затем рассмеялся.
– Откровенно говоря, мне все равно. Я на несколько веков старше вас всех, и как предок заявляю, что имею право петь все, что мне нравится! Вот одна из песен, которую придумал командир моей группы.
И он запел вторую балладу во всю мощь своих легких, совершенно безумную и необычную.
– Он не только не умеет сражаться, но и петь, – пробормотал Менг Чу.
– И все же в тишине идти было не так уж и плохо! – заметил Леонель.
Тут Эней заголосил громче. Леонель запел военный марш, который он выучил в прошлом году, когда находился в окопах Первой мировой войны.
– Эй, а не пора ли уже замолчать? – крикнула Лиз, идущая впереди.
– Вы, белые, один краше другого, – проворчал Оанко, а затем запел новую песню, на этот раз гораздо более агрессивную и пронзительную.
– Оанко! – воскликнула Лиз.
– Вас невозможно слушать, поэтому я импровизирую!
– Ему не хватает воспитания, – пробурчал Менг Чу.
И он добавил к неловкому трио заливистый гимн китайской выдержанности. Улыбаясь, Энндал добавил свою средневековую песнь, и, поскольку никто не хотел уступать, возникла полная какофония. Оставалось только одно решение – присоединиться к небесному концерту: Брисеида в свою очередь запела «Frère Jacques, sonnez les matines», как будто эта мелодия должна была открыть дверь в рай.
– Думаете, мне слабо? – сказала Лиз. – Думаете, что сможете стать звездой, которой являюсь я в тридцать пятом веке, не умея пользоваться своим голосом? Подождите… ВОН ТАМ! Что это?
Лиз указала на кучевое облако, беспечно плывущее на восток. Из тумана появилась тень. Облако рассеялось, и перед ними предстала группа путников, стоящих в одну шеренгу и одетых в белые туники. Они стояли неподвижно, держась за руки и глядя настороженно.
– Эй! Сюда! – закричал Энндал, не решаясь отпустить руку Лиз, чтобы взмахнуть им. – Доброго дня вам!
Наконец-то люди! Старый мудрец из пустыни уверял их, что в Мире Снов блуждают и другие группы, похожие на их, но друзья никогда не встречали ни одной.
– Думаете, они понимают нас? – спросил Оанко.
– Почему бы нет? – размышляла Брисеида вслух.
Хотя они были из разных миров, все в их группе понимали друг друга, хотя это до сих пор остается необъяснимым. Почему в отношении других участников сопротивления должно быть по-другому?
– Чего они там делают? – спросил Леонель.
– Эй! – закричала Лиз. – Мы здесь! МЫ ЗДЕСЬ!
Наконец незнакомцы очнулись от оцепенения и снова отправились в путь. Их маршрут пролегал перпендикулярно траектории группы Брисеида, только на три метра выше. Вскоре одиночная колонна уже рассекала воздух над их головами.
– Боже, как вы кричите! – сказал высокий чернокожий мужчина с гладким черепом. – Нам было интересно, что за крики доносятся с другой стороны кучевых облаков.
– В Китайской опере не принято кричать, – ответил Менг Чу, – нужно петь мелодично.
– Мы пытаемся хоть как-то расслабиться, – сказал Энндал. – Вы представить себе не можете, как мы рады вас видеть! Так вы тоже путешествуете между эпохами?
– Естественно.
– Вас тоже направил сюда старец из пустыни? – добавил Леонель.
– Кто еще, как не он? Мы бы пожали вам руки, – ответил высокий чернокожий мужчина, – но, думаю, лучше обойдемся без этого.
– Мы не обидимся, – заверила Лиз. – Так откуда вы?
Новоприбывшие уже побывали в трех временных пространствах: на африканских равнинах за три тысячи лет до нашей эры, в Мексике в десятом веке и в Австралии в восемнадцатом веке. Они были довольны своими открытиями.
Каждый из них нес на спине что-то вроде сачка для бабочек, прикрепленного к рюкзаку.
– Они нужны, чтобы ловить идеи, – заверила их молодая женщина, заметив любопытные взгляды.
Розовые косички придавали ей детский вид, поэтому к ней было тяжело серьезно относиться.
– Идеи?
– Те, которые парят в воздухе. Вы можете путешествовать, работать, шпионить, делать все, что угодно, но без идей далеко не продвинетесь.
