- Хорошо, Петров. Иди, работай. Только никуда не отлучайся - ты мне можешь понадобиться в любую минуту.
- Конечно, Григорий Петрович. - кивнул я, - Пойду, все напечатаю.
- Нет-нет. Печатать ничего не надо. И пленку оставь - я ее еще раз прослушаю. А ты подожди у себя - Оля тебя позовет.
- Ладно. Тогда приберусь на столе пока.
- Вот-вот, правильно. Иди приберись там, кофейку попей.
Дверь я прикрыл плотно. Вернее, почти плотно. И тут же присел, шнурок завязать. Не важно, что ботинки без шнурков, главное, что бы в это поверила секретарша Олечка. Состроишь ей эротическую улыбку, и пока она, краснея отводит взгляд, слушаешь директора.
- Трофимыч, это я. Тут опять репортаж о твоих ребятах... Да у меня...
Все понятно. Теперь бегом домой.
- Олечка, - подошел я к ней, - Я у себя буду, если что. Запиши, что телефон сломан и заходи на чашку кофе. Пойду пирожные куплю.
- Угу. - растаяла секретарша, - Через полчасика.
- Жду.
Как можно спокойнее я вышел из офиса и повернул к выходу...
* * *
Полковник Громов принял вызов по рации уже в машине, по пути на улицу Молодежную.
- Товарищ полковник. Докладывает спецгруппа Симонова.
- Говорите.
- Здесь его тоже нет . Вещи не тронуты . Значит, он сюда не заходил .
- Ничего странного не заметили?
- Вроде нет, товарищ полковник. Если вот только...
- Что? Говорите!
- Да дырка тут в шкафу, или проход. Как будто выжжен чем. Примерно в человеческий рост. А дальше-то хода нет. Он, что дверцы не любит открывать?
- Любит... Ой, как любит...
январь 2000
