Одно у моих родителей отнять нельзя — они и вправду любят друг друга. Митька мне завидует. У них дома постоянные скандалы, отец трезвым с работы никогда не является, мать с синяками ходит. Митька еще и потому отца ненавидит, что вычитал в какой-то книге: алкоголики не имеют права на детей. У них дети всегда слабые рождаются, мелкие и больные. Отец у него здоровущий, под потолок, а Митька почти не растет, его за пятиклассника принимают. Отец его много лупил, один раз даже «Скорую» вызывали.
Митька любит ко мне приходить, ночует, когда мать в вечерней смене. И всегда то пол у нас помоет, то плиту, мать на него не нахвалится, говорит: «Вот это хозяин растет, а у тебя только камни дурацкие в башке».
Странный она человек, ничего не признает, что немедленной пользы не приносит. Мои камни ее бесят, потому что из них ничего «путного» сделать нельзя. Когда мы с Митькой однажды ядро каменное притащили, километров десять на себе перли из леса, сразу крик подняла. А я хотел на балконе его установить вместо статуи…
Отец ей, конечно, не помощник, хотя все на свете умеет делать. Но он вкалывает по шестнадцать часов за баранкой, потому что ей, видите ли, теперь захотелось садовый участок завести. Она все время вздыхает о своей картошечке, яблочках, курочках. Раньше мы с отцом в отпуск на охоту, на рыбалку ездили, он в лесу любую птицу по голосу назовет, как я наших девчонок. Но вот уже два года он от отпусков отказывается, для него ее слово — закон, он ее и сейчас красивой считает. Иногда вечером в кухне вдруг говорит: «А ведь у нас мамка — сила! Сколько не смотрю, всегда королевой себя носит!» И вид дурацкий, как у мальчишки, даже не поймешь — всерьез или смеху ради…
Конечно, мать у меня видная, к ней на улице часто клеются разные типы, да и отец очень на Бельмондо смахивает, такой же носатый, губастый и здоровый. Только во мне они ни черта не понимают… Мать всегда гулять выгоняет, а куда, зачем — ни капли ей не важно. А отец теперь чаще всего покрикивает вместо разговоров, наверное, от усталости? Так зачем уродоваться ради квартиры или садового участка?! Тоже мне — счастье.
Иногда мне хочется с ними поговорить, как в детстве, но вижу — слушают вполуха, а кому интересно, если он не интересен своим родителям? Мать ведет себя, точно она все наперед меня знает, а отец, если не командует, про девочек проезжается. Можно подумать, больше меня ничего не волнует.
Хотел я после восьмого пойти работать, родители уперлись, да и дядя Гоша заявил, что геологом лучше становиться после института, что времена Джека Лондона и Клондайка прошли, что без диплома глупо по тайге шататься. Вот он полгода в поле, а полгода дым коромыслом. И не пьянствует, и не гуляет особо, к вещам равнодушен, даже к своей машине. Стоит у него на улице, гоняет ее, когда хочет, иногда отец не выдержит, сделает профилактику, а дядька только смеется и Пушкина повторяет: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». Это у него к машине относится, потому что жены у него нет, хотя ему уже почти тридцать. Он говорит, что не успевает жениться в отпуске, а в тайге найти жену еще сложнее.
Мне часто кажется, что они чем-то похожи — дядя Гоша и Митька. Только дядя Гоша — везунчик, у него всегда все в жизни легко получается. Остался без родителей, мой отец как старший брат его тянул, дал институт кончить, а сам без высшего образования. А после окончания дядька Гоша в трест поступил, на Дальнем Востоке работает, о науке и слышать не хочет, говорит, что ничего нет лучше, чем хорошая партия. И в его партии всегда план выполняется, он в передовиках с первого года, люди с ним любят работать, он и веселый, и справедливый, и за своих на дыбы! И хоть он некрасивый, отец куда лучше, дядя Гоша — типичный последыш, маленький, черный, с густыми усами, на таракана слегка похож, но от девчонок прохода нет. Может, потому, что он в себя верит, говорит: «Я человек счастливый, у меня не может быть неудач, со мной любой бабе хорошо, я ничего не требую, всем восхищаюсь, а им больше ничего и не надо…»
А Митьке главное — что о нем думают, как относятся, с уважением или насмешничая, поэтому на подначку его в любое дело можно втравить. Ланщиков, самый большой гад в нашем классе, из него веревки вьет, хотя Митька со мной дружит и ему цену знает.
