Амфитеа докурила крепкую сигару и кинула её в почти полную чашку кофе. Тонкая бумага быстро намокла и пошла ко дну, но измельченные листья табака остались плавать на поверхности.
Этой женщине удавалось оставаться прекрасной в течение долгих лет её жизни, но за последние пару месяцев, с того дня, как Стижиан, сам дрожащий и едва не плачущий, принес ей горькие известия, она сдалась.
Три с лишним года назад, когда Амита в состоянии комы привезли в Орану, она думала, что жизнь её кончилась вместе с жизнью её сына. Ей потребовалось немало времени и сил, чтобы перебороть себя и принять это, продолжить жить и заниматься своей работой. Что ей и удалось. Но потом…
Потом Амит очнулся. Очнулся на каких-то пару недель, но он был здесь! Он был с ней! Её сын, прекрасный молодой юноша, медиум, второй из известных миру. Силён, талантлив, умён и прекрасен. Её мальчик. И его снова не стало. И вот это, второе осознание его кончины, она не смогла одолеть.
Амит завещал оставленное ему состояние своего лучшего другу и вечному сопернику, человеку, бывшему ему почти родным братом - Стижиану. Амит не сказал матери о своем решении, ведь он, должно быть, знал, что кончина его близка. Когда Её Величество Синента Дива собственной персоной появилась в стенах дома Лоури и сообщила Амфитее о подписанном Амитом завещании, она даже обрадовалась. Но этого счастья не хватило на долго. Она сдалась. Она сломалась.
- Матта Лоури, - к ней подошел юный слуга и хотел что-то сказать, но не успел.
- Плесни мне ещё. – Приказала она ему совсем не трезвым тоном. – Вон той бурды, она вроде крепче этой. Давай-давай!
- Матта Лоури, к вам пришли… - Неуверенны и будто провинившимся голосом пробубнил юноша, продолжая мять в руках подол фартука.
Амфитеа странно посмотрела на него: стекленеющие от хмеля глаза всегда казались юнцу странными, и удивленно приподняла брови.
- Кому это я интересно нужна?
- Это женщина лет двадцати пяти, шатенка… Родом точно не из Ораны. Она не представилась, но сказала, что дело очень срочное.
- Ох-ох, - закряхтела та, вставая со стула, - ну пошли посмотрим, что у неё за важное дело.
Слуга протянул матте Лоури руку, но та оттолкнула её, словно приняла простую вежливость за оскорбление. Несмотря на нетрезвость, она шла ровно, с прямой осанкой и удивительной прекрасной походкой, прославившей её в своё время как одну из самых прекрасных женщин Ораны.
Когда Амфитеа вошла в гостиную, Стижиан спускался по лестнице, застёгивая пуговицу на рукаве пиджака. Он хотел было поздороваться, но поняв в каком состоянии пребывает хозяйка дома, совсем забыл об этом.
У одного из нескольких полотен, на котором был изображен животрепещущий пейзаж, безвкусный, по мнению Стижиана, стояла та самая шатенка. Монах не знал о её прибытии и был удивлен увидеть в знатном доме девушку такого вида. Примерно его возраста, она была чуть пухлой, с милыми розовыми щеками и большими карими глазами, одетая в простое коричневое платье. Строение её тела выдавало в ней человека занимающегося ручным трудом.
Завидев Амфитею, она несколько нелепо поклонилась ей, но раньше, чем успела обратиться, Стижиан нарушил тишину в гостиной:
- Вы обдумали моё предложение, матта Лоури? – Он остановился в паре метров от неё, у лестницы.
- Я уже говорила, что старовата для подобной авантюры, но мне приятно, что ты в первую очередь вспомнил обо мне…
- А о ком же ещё, госпожа Амфитеа? Мы отправляемся в неизведанные земли и такой специалист как вы нужен нам. Археолог, историк, знающий древние языки и могущий едва ли не на ходу расшифровывать неизвестные.
- Стижиан… - Усмехнулась та. – Мне лестны твои слова, но…
- Вы Во-Сен Стижиан Ветру? – Подала голос шатенка, и когда оба хозяина дома Лоури повернулись к ней, её глаза горели огнём восхищения. – Амит писал мне о вас. Говорил, вы по праву сильнейший монах в истории.
Монах так удивился упоминанию друга, что сразу не нашелся что ответить.
- Меня зовут Селин Мальватто, - она снова нелепо поклонилась, - я… я очень давно дружу с Амитом.
Амфитеа с трудом сдержалась, чтобы не разреветься сразу. Её глаза взмокли и чуть покраснели, но она совладала с порывом эмоций.
