Пес, недовольно ворча, покинул склад оружия.
– А это для вашего Эдуарда. – Князь продемонстрировал лук из красного дерева, украшенный бронзой по краям и в центре, кожаный колчан, наполненный стрелами с желтым оперением, и темно-зеленую куртку из плотной ткани. – В этой одежде чужие стрелы ему будут не страшны.
Гравз отогнул подкладку, показывая гостям внутреннюю прослойку из тонких стальных пластин, соединенных между собой кольцами.
– Папа, папа! – раздался звонкий голосок, и в коридор вбежала старшая княжна. Она заметила посторонних и замедлила шаг. – Отец, можно с тобой поговорить?
– Пойдем в сад, Алура. – Князь передал подарок для Эдуарда гостям и отправился за дочерью.
– Наш Каланча может кого-то сделать счастливым? – искренне удивился Гога. – Ты видел, как у нее глаза светились?
– Ей от силы лет шестнадцать – самый влюбчивый возраст.
– Тебе самому-то сколько? Рассуждаешь как многоопытный старик.
– На следующий год будет тридцать.
– Тогда, точно, старик, – Гога откровенно подтрунивал над Сомовым. – А выглядишь моложе меня.
– Так ты побрейся, подстригись – глядишь, и тебя заметит какая-нибудь из оставшихся четырех штук, – не остался в долгу Мишка.
Когда они вернулись в банкетный зал, Гравз уже о чем-то серьезно разговаривал со студентом. Причем говорил один князь, а Эдуард только периодически кивал. Парень пытался выглядеть серьезным, но все портила его блаженная улыбка.
– Ты погляди на этого балбеса! Попал в капкан и рад, как ребенок. Можно подумать, что он никогда раньше девушек не видел. Что там с ним в МГУ делали все эти годы?
– Научили стрелять из лука и красиво говорить. Для начала не так уж и плохо. А чему-то он и сам должен со временем научиться.
– Его бы на месяц-другой в тот детдом, где я вырос… Вот там школа жизни – будь здоров!
Беседа князя с молодым человеком наконец закончилась, и студент поспешил к приятелям.
– Чем порадуешь, Каланча? – первым заговорил Гога.
– Поздравьте меня! – Парень был настолько взволнован, что проигнорировал оскорбительный выпад. – Он дал согласие.
– Интересно, на что? – Михаил уже знал ответ, но решил убедиться в своих предположениях.
– Как на что?! – возмущенно произнес Эдуард. – На наш брак с Алурой.
«Многоопытный старик» выразительно посмотрел на Скальнова.
– Ну ты и шустер! Тогда держи свадебный костюм от будущего тестя. – Топор торжественно вручил Эдуарду амуницию и оружие.
«Интересно, филологи все такие импульсивные? Вчера он собирался покончить с собой из-за одной, сегодня, после часа знакомства, решил жениться на другой. И как он, учась на факультете, где почти одни девицы, не переженился на них на всех?» – Сомов никак не ожидал такой стремительности от вчерашнего несостоявшегося самоубийцы. Он с сарказмом спросил:
– Надеюсь, свадьба не завтра?
– Что ты! Вечером помолвка, а свадьба после нашей победы на кантилимских играх.
– А если мы проиграем? – усмехнулся Гога.
– Мы выиграем! – неожиданно твердо заявил студент и сам испугался собственной решительности.
Ближайший сосед Гравза, Ромкуш, был князем в седьмом поколении. Родившись четвертым, он не имел даже призрачной надежды занять княжеский пост после смерти своего отца. Однако еще с пятнадцати лет юноша задался единственной целью: провинция Баншам должна стать его собственностью. Уже тогда он вынашивал всевозможные планы и разрабатывал варианты, чтобы обойти соперников. А если настойчиво ищешь, что-нибудь да найдется. В конце концов, благодаря собственной хитрости и изворотливости, четвертый сын добился права на наследство, устранив трех старших братьев-конкурентов. И помогла ему, как ни странно, война. Вот уж действительно – кому горе, а кому совсем наоборот.
Двадцать лет назад Ромкуш «случайно» намекнул одному из братьев-близнецов (самых старших в семье), что отец собирается завещать свои владения тому, кто прославит их род боевыми подвигами. А поскольку между Сардигом и Карипом шли постоянные споры на тему, кто из них появился на свет первым, то Сардиг тихо собрался и ускакал на юг, не сказав никому ни слова. Через неделю участвовать в войне с Грунзонским королевством отправился и второй близнец. Узнав об этом, отец обозвал обоих дураками и заочно лишил права на княжество. Правда, впоследствии это уже не имело значения, поскольку ни один из них с войны не вернулся.
