– С этим парнем мы никуда не продвинемся. От избытка желания помочь он просто водит нас за нос. Единственно полезная информация, которую он выдал, это то, что их было восемь человек, все белые, и что прошлой ночью они все покинули лагерь на трех автомашинах и самолете. Я считаю, можно положиться и на его слова о том, что две машины были перекрашены под санитарные, а двигатель одной из них, как он сказал, «ну очень страшно ревел». Это те две, что сейчас находятся в Ираке. Третья тоже наверняка уехала, но тут следует предположить, что она по-прежнему находится в Саудовской Аравии. Четвертой должна быть та груда металлолома в мастерской – полагаю, они раскурочили ее на запчасти. Предлагаю ограничить наш доклад сообщением, что теперь мы разыскиваем восемь белых мужчин, три автомобиля и один самолет. Если предположить, что Салливан все еще находится при самолете, остается семь мужчин в трех машинах, две из которых, как нам известно, внутри Ирака. Думаю, обнародовав помимо этого что-то еще, мы лишь добавим огня к общей сумятице.
– Вы правы, – согласился Митчелл. – Схожу позвоню Хьюзу, чтобы тот так и заявил в полицию. Будем надеятся, что они засекут эту третью машину.
Митчелл позвонил Хьюзу, который быстро передал информацию в саудовскую полицию. Круг поисков был соответственно расширен, и был отдан приказ произвести расследование относительно всех белых служащих «Даркона». Если бы Кеннингз и Митчелл были непосредственно связаны с полицией, то они посоветовали бы не ограничивать следствие только сотрудниками «Даркона», но разведчики понимали, что любое явное вмешательство с их стороны чревато дипломатическими осложнениями и еще больше запутает ситуацию. В данном случае гораздо лучше, если дело останется сугубо уголовным и касающимся лишь компании «Даркон», заявившей о крупной краже. Предположение же Хьюза и полиции о том, что преступники действовали под видом служащих компании, было вполне объяснимо.
Загвоздка заключалась в том, что предположение это было ложным.
В конце концов, усталость все же одолела Джона Кируина. Отследив надувную лодку до контейнеровоза и убедившись, что два автомобиля в Ираке действительно остановились переждать дневные часы, он передал дежурство сменщику и отправился в комнату отдыха. Уставший до предела, он свалился на диван и прохрапел десять часов кряду.
Разбуженный запахом кофе и тихим говором сотрудников Национального бюро разведки, входивших и выходивших из комнаты для короткого отдыха, Кируин направился в мужской туалет, чтобы освежиться и привести себя в порядок. Прихватив по пути оттуда чашку кофе, он возвратился в центр управления.
Сменщик встретил его удивленным взглядом.
– О, Джон, привет. Не ожидал, что ты вернешься так скоро.
– Не смог оставаться в стороне, – улыбнулся Кируин. – Как там у нас дела?
Джек Фикс со вздохом поморщился:
– Что касается здания, где, как мы полагаем, залегли эти парни, то тут сообщить вообще нечего. Я-таки надеюсь, что ты прав и они по-прежнему там. Но проблема не в этом. Кто-то там, в верхах, кипятится по поводу этого самолета. Я так полагаю, что в Лэнгли не могут его отыскать.
– Значит, мы засекли его в Баданахе вчера в, э-э, 18.30 по местному времени, не так ли? Все, что необходимо сделать, это поднять записи АВАКСа с того момента и посмотреть, куда он делся. Это займет время, но мы сможем его найти.
– В том-то и дело, Джон. Кто-то там выяснил, что он вылетел из Баданаха в 19.00 по направлению в Табук. – Фиск указал города на карте. – Но он там так и не объявился. Я попробовал разобраться с помощью записей АВАКСа. И конечно же, оказалось, что все это происходило еще до объявления тревоги. Прошлой ночью в воздухе не было ни одного самолета с АВАКСом – все они приземлились в 18.00.
Кируин скривил лицо:
– Ну, и что ты пытался сделать?
– Почти безнадежно, Джон, это действительно так. Самолет мог улететь на сотни миль в любом направлении. У него мог просто отказать двигатель, или он разбился, или с ним могло случиться что-то еще. Он может находиться где угодно. Это все равно, что искать пылинку на футбольном поле, а то и хуже того.
