Крессуэлл подошел к контейнеру. Возле открытых дверей стояли четыре таможенника и с усердием изучали пломбу Британской таможни. Вход охранял старавшийся выглядеть значительным полицейский постовой. Охраняя пустой контейнер, он смотрелся несколько нелепо. Крессуэлл приблизился к таможенным чиновникам.
– Пломба в порядке?
Один из них поднял голову и утвердительно кивнул:
– Да, сэр.
Крессуэлл сунул голову внутрь контейнера. Пусто – хоть шаром покати. Он медленно обошел контейнер вокруг, разглядывая его снаружи. С противоположной стороны контейнера шумно работал компрессор. Очевидно, тут имелась комбинированная силовая установка.
Минуточку! А зачем эта чертова штука работает? Ведь тут же – пусто, так? Какой-то идиот включил ее по ошибке? Он решительно направился к Мванзе.
– Кто-то по ошибке включил холодильную установку.
Мванза на мгновение оторвался от бумаг, но ничего не ответил, продолжив поиски необходимой накладной.
Крессуэлл снова вернулся к контейнеру и обошел его с дальней стороны.
– Кто-нибудь знает, как выключить эту штуку? – Ответом ему послужили пустые взгляды.
Крессуэлл пожал плечами. Отлично. Ну и пусть. С какой стати он должен беспокоиться о расходе горючего и о том, что контейнер продолжает охлаж…
Минутку, черт побери, ну-ка, минуточку! Он не был холодным! Крессуэлл просунул руку внутрь и пощупал стенку. Она вовсе не была холодной. Он снова подбежал к противоположному концу контейнера. Компрессор по-прежнему работал, из него даже подтекал конденсат, а датчик температуры показывал… минус двадцать!
Крессуэлл поспешил обратно к столу.
– Инспектор! Похоже, здесь кое-что найдется!
– Конечно же, мистер Крессуэлл. Я тоже так думаю. – Мванза помахал листком бумаги. – Оказывается, имело место мошенничество. В накладной говорится, что этот контейнер покинул Феликсстоун с грузом замороженных продуктов.
В течение следующих тридцати минут Крессуэлл, расстроенный из-за задержки, вышагивал туда и обратно в ожидании, когда полицейские снимут с контейнера отпечатки пальцев. Отпечатки нашлись, но оказалось, что они принадлежат Крессуэллу, который оставил их, ощупывая стенки. Мванза одарил его холодным взглядом, но ничего не сказал.
Наконец полицейские закончили. Теперь, вооружившись отвертками, они расползлись внутри контейнера и принялись снимать обшивку. Через пять минут была отвинчена фальшивая панель и обнаружен люк. Изнутри послышались звонкие удары, когда полный энтузиазма полицейский атаковал его с помощью кувалды. Ожидавший снаружи Крессуэлл увидел, как трескается дотоле ровный слой краски, и в 9.02 утра люк неожиданно распахнулся на петлях настежь.
Пройдет еще около часа, прежде чем инженер доложит о существовании двух кондиционеров, смонтированных внутри кожуха холодильной установки, и объяснит, каким образом перенастроен термостат контейнера.
Крессуэлл не стал дожидаться инженера. Как только распахнулся люк, он бросился к зданию портовой администрации. Перепрыгивая одним махом через три ступеньки, он добежал до кабинета начальника порта, сорвал с телефона трубку и начал набирать номер.
В 3.09 по восточноамериканскому времени в кабинете ЗД(Р) в Лэнгли, штат Вирджиния, зазвонил телефон. Заместитель директора щелкнул выключателем, сонно поднялся с дивана и поднял трубку.
Услышав доклад Крессуэлла, он тут же забыл об усталости.
– Слава тебе, Господи, – пробормотал он, дав отбой разговору. – Дальше пусть все это дерьмо разгребает Лондон.
Чего он не мог знать в этот момент, так это того, что через каких-то шесть часов все это дело вновь отфутболят прямиком к нему.
Экстренное заседание Британского объединенного комитета по разведке закончилось, и его участники начали потихоньку расходиться. Когда комиссар Лондонской полиции уже было направился к дверям, к нему приблизился элегантный седовласый мужчина в клубном галстуке.
– Комиссар, могу я вам кое-что предложить?
Комиссар с интересом посмотрел на заговорившего.
– Да, мистер Гудейл. Я буду рад услышать о ваших идеях.
Макс Гудейл улыбнулся.
– Прежде всего, я хотел бы сказать, что глубоко сожалею о том, как обернулось все это дело с Ирландской республиканской армией. Ни я, ни, думаю, большинство из моих коллег по «пятерке» не подозревали, что дискуссии примут столь желчный и публичный характер.
