Уолтер Соренсен слушал Кируина, испытывая гордость за подчиненного. Это был один из его мальчиков. Под накативший на него гул возбужденных голосов остальных аналитиков он задумался о том, чего достиг Кируин. Он, Уолтер Соренсен, обучал молодого Джона Кируина. И вот теперь новичок – о'кей, возможно совсем уже не новичок – растолковывал все окружающим, преподав им урок, который когда-нибудь войдет в учебники. Ломкий голос Кируина по-прежнему прорывался сквозь общий шум, когда он перешел к техническим подробностям и начал выводить на экран изображения, чтобы проиллюстрировать свой рассказ.
Морж отметил, что сам он слушает Кируина лишь вполуха. Да, тут уж никуда не денешься. Просто-напросто Джону Кируину удалось нечто экстраординарное, что-то, что, возможно, делало его лучшим из них из всех. Парень смог отследить весь маршрут – в основном с помощью интуиции, – начиная от внутреннего Ирака, через всю Саудовскую Аравию и до самого Красного моря. При этом, имея дело с промежутком времени в две недели и обширнейшими пространствами, он отследил цели, которые в обычной ситуации были бы расценены как слишком маленькие, чтобы вообще заслуживать какого-либо внимания. И сделал он это с помощью простых архивных данных, а не тех, что получают после специальных проходов спутников.
Ну ладно, прикинул Соренсен, в юности он и сам бы смог провернуть часть этой работы. Только не последний этап. Он снова задумался о происходящих событиях. Да уж, директору это должно понравиться!
Кируин отследил в море крошечную, какой-то фут в поперечнике, цель на протяжении целых семидесяти пяти миль!
Наконец-то после всех этих лет у Соренсена было что-то такое, что заставит ребят из Лэнгли сесть и отвесить челюсть. Ох, ребята, и еще как отвесите! Он мог дать им маршрут, время, направление движения и грубое описание автомобилей, лагерь, из которого они выехали, самолет – он мог дать им многое.
Но самое главное – и это было лучше всего – он мог дать им это чертово огромное судно-контейнеровоз.
Хауард первым обнаружил складское помещение, которое находилось в двадцати милях от перекрестка в Хадите. Он так бы его и не заметил, если бы не поворот. Лениво взглянув вдоль боковой дороги, он увидел колючую проволоку и лагерную вышку. Хауард принял решение.
– Ну-ка, сверни туда, Джонни.
Они свернули с шоссе и издали осмотрели постройки.
– Никакого движения, – прокомментировал Зиглер. – Хотя в четыре часа утра это вряд ли удивительно.
– Движение может начаться очень скоро, – сказал Хауард. – До рассвета осталось каких-то два часа. Думаю, нам стоит взглянуть на это место и посмотреть, кто тут есть. Более укромной точки нам не найти, да и подъезжать слишком близко к Байджи мне бы не хотелось.
Они тихо подогнали «лендкрузеры» к караулке возле ворот – за ними ничто не шелохнулось. Берн вылез из машины и, закричав по-арабски, затряс створки ворот. Изнутри помещения донеслись звуки, свидетельствующие о каком-то движении, и перед ними появился небритый полусонный старик. С минуту или около того Берн с ним мирно болтал, а затем неожиданно достал свой АК. Старик побледнел, в ужасе что-то забормотал и поспешил открывать ворота.
Машины проехали внутрь, а Берн заставил старика закрыть створки на замок и отдать ему ключ. Он подтолкнул иракца к задней дверце второй «санитарки» и запихал его в машину.
– Пригляди за ним, Боб. Надо осмотреть склад. Подумать только, он охраняет пустое помещение!
Склад представлял собой огромное здание из железобетона. Как и сказал им сторож, в нем было пусто, и сейчас он охранял его в одиночку. Берн прикинул, что арабу лет шестьдесят, но выглядел он гораздо старше. Он был ужасно испуган и являл собой жалкое зрелище. В то время, как Макдоналд вместе с Хауардом откатили в стороны огромные створки складских ворот, он сидел в задней части «лендкрузера» и молча трясся от страха.
Как только машины оказались внутри, недоступные постороннему взгляду, Берн объяснил ситуацию:
– Все почти идеально. Как сообщил наш общий друг, здание пустует уже больше года – почти с самой войны. Он и двое его сыновей работают здесь сторожами. Сыновья должны сменить его на рассвете, а с наступлением темноты он опять заступит на дежурство. Он сторожит здесь каждую ночь, но ни разу даже близко никого не замечал. Здание принадлежит одной из государственных сельскохозяйственных компаний – обычно они использовали его под продовольственный склад. Старик даже невооружен. Так что с ним у нас сложностей не будет.
