Тень над Вавилоном - страница 118

В целом же, подумал Кируин, «Рэйтеон» на удивление удачно справилась с разработкой системы «Пэтриот». Ведь поначалу, напомнил он себе, она не являлась противоракетной – «ПВО-1» предназначалась для борьбы с самолетами. И только когда до начальства дошло, на что она способна, было приказано усовершенствовать ее системы наведения для нужд ПРО. В целом «ПВО-2» получилась действительно очень хорошей – она показала, что может быть сделано. Ничего, что существуют недостатки, – уже само по себе обладание столь весомым оружием имело важное политическое значение. Система «Пэтриот» в какой-то степени успокоила израильское общественное мнение и явилась основным аргументом против участия в войне самого Израиля.

Здесь Кируин ошибался. Настоящей причиной того, что Израиль остался в стороне, являлось создание преемницы «Пэтриот» – системы «Эрроу». В отличие от более ограниченной системы «Пэтриот», способной поразить цель на расстоянии десять-двадцать и на высоте менее пяти километров, система «Эрроу» должна была сбивать цели в ста километрах от старта и на высоте сорок километров. Проблема заключалась в том, что она была весьма дорогой. Израильтянам было не по карману разработать ее самим. Израильское правительство отчаянно торговалось с Соединенными Штатами, требуя оказать финансовую и техническую помощь. Но тут США были вынуждены проявлять предельную осторожность: Договор по ОСВ 1972 года запрещал «передачу технологий», и они не могли засветиться, передавая информацию. А вот финансирование и обязательство купить «Эрроу» – другое дело, и США гарантировали Израилю и то и другое. Именно это и заставляло израильтян сидеть тихо, а вовсе не «Пэтриот».

Кируин вздохнул. Теперь все вернулось в норму или почти вернулось. Ближний Восток по-прежнему оставался приоритетным районом, но сейчас они выполняли задачи, связанные в основном со слежением, просто наблюдая за перемещениями войск и стратегическими объектами. Оценить результаты бомбового удара по ядерному объекту в Эль-Атире оказалось и приятным разнообразием, и одновременно вызовом. Информация со спутника KH-12 была высококачественной – интересно, будет ли на должном уровне его доклад? Он был уверен, что будет.

Кируин подозвал одного из младших сотрудников.

– О'кей, Питер, думаю, с этим у нас покончено. Причеши отдельные документы и отошли все куда следует.

Подчиненный кивнул и принялся за перепечатку отчета, чтобы отдать его на подпись Моржу.

Кируин потер глаза, откинулся в кресле и зевнул. За стенами здания на улицах Вашингтона должен был стоять солнечный весенний день. Кируин находился на службе с шести утра. Если повезет, то через полчаса он освободится и сможет провести оставшуюся половину дня на воздухе вместе с ребенком и Кэрри. Он вытянул руки вверх и покрутил туда-сюда головой, разгоняя чувство усталости в шее.

Его внимание вновь привлек мигающий огонек на мониторе, связанном со спутником. Шла обработка данных. Кируин посмотрел на цифры и нахмурился. Будь я проклят, подумал он, быстро набрав запрос с требованием дополнительной информации о полученном сигнале.

– Уолтер, – позвал он через плечо, – тут подтверждение старта на мониторе. Западный Ирак. Похоже на запуск «Скада». Хотите взглянуть?

Соренсен встал из-за стола и подошел поближе.

– Что значит «Скада»? Ты с ума сошел? Слава Богу, эта чертова война кончилась. – Он изучил данные, и его лоб прорезали глубокие морщины.

– Да, но взгляните на координаты места запуска. – Кируин пробежал пальцами по клавиатуре, и на экране под наложенной картой района появились дополнительные цифры. – Прямо на границе – даже не верится.

– Насколько излучение совпадает по характеристикам? – спросил Соренсен, пристально вглядываясь в экран и теребя усы.

– Совпадает с параметрами излучения «Скада» на волне четыре и три десятых микрометра, на волне два и семь десятых интенсивность излучения, может быть, чуть-чуть поменьше.

Коротковолновые инфракрасные датчики на разведывательном спутнике обычно следили за этими длинами волн: относительная интенсивность двух сигналов в этом диапазоне давала аналитикам огромное количество информации. Исходя из нее, можно было установить тип запущенной ракеты. Разное горючее в сочетании с особенностями ракеты давало строго индивидуальную картину. Как только ЦРУ узнавало тип горючего, можно было без труда определить тип ракеты.