– Прости, прости, прости, – пробормотал я ей вслед и вновь выглянул из-за киоска.
Реакция Леры на звонок была предсказуемой. Брезгливым жестом она возвратила цветок перевёртышу, кинула ему в лицо какую-то короткую фразу и, резко развернувшись, быстро, почти бегом пошла в сторону аллеи, ведущей от памятника к Дворцу спорта. Словом, повела себя моя верная помощница так, как я и предполагал. А вот оборотень удивил. Я надеялся, что, почуяв неладное, он тут же попытается исчезнуть. Но нет, подавил инстинкт самосохранения и увязался за Лерой. И даже попытался остановить, чтобы выяснить отношения. А когда она решительно скинула его руку с плеча, просто поплёлся следом.
Ничего не оставалось, как, оставив укрытие, поспешить за ними.
Шёл я за рассорившейся сладкой парочкой как привязанный, но на приличном расстоянии и нагнал лишь на площади у Дворца спорта. Именно там выдался удобный случай незаметно отсечь Леру от её преследователя.
Надумав, как я полагаю, сесть на свою маршрутку у консерватории, девушка направилась к переходу и на зелёный вышла вместе с другими пешеходами на "зебру". Оборотень тоже собрался перейти дорогу, но я крепко прихватил его за полу кожаного пиджака:
– Молодой человек, не подскажите…
– Что такое? – обернувшись, спросил он раздражённо.
– Не подскажите, говорю, место, где спят наши сердца? А может, вы знаете, когда они вернутся домой?
В следующий миг оборотень распознал во мне дракона (гримасы, исказившей в этот миг его лицо, мне вовек не забыть), саданул с разворота в грудь локтём и, поскольку уже вспыхнул красный глаз светофора и плотный автомобильный трафик запрудил переход, рванул сквозь толпу вверх по улице, в сторону камня, установленного в честь первопроходцев. Ну, а я рванул следом. Погнал зверя.
Молодой и выносливый, он нёсся как угорелый. Ничего не скажешь, бегать этот спортивного вида парнишка умел. Но я не отставал. Если его страх подгонял, то меня – злость. Злость и подгоняла меня, и придавала уверенности, что выдержу предложенный темп, а будет нужно, дождусь второго, третьего, седьмого, какого угодно дыхания. Уже даже предвкушал, как, загнав в какую-нибудь глухую подворотню, выхвачу кольт и – в подворотне подловил гомофоба гомофил – нашпигую гадёныша заговорёнными пулями. После того, разумеется, как вызнаю, кто послал его дракону гадить. Это обязательно.
В принципе, ничего не имею против оборотней (не молотобоец, чтоб ограничивать свободный выгул), но, на мой непросвещённый взгляд, есть предел падения, есть та черта, за которой – о, да! – ты уже не просто получеловек и наполовину зверь, но изверг рода человеческого. Нет, ну в самом деле. Хочешь навредить дракону, так вреди дракону, если кишка, конечно, не тонка. Но ради достижения столь благородной цели посягать на жизнь, здоровье и благополучие беззащитной девушки не моги. Это подло, это гнусно, это… Просто слов нет, как это.
В общем, сердце бы моё не дрогнуло, и рука бы не подвела, да ушёл от меня на этот раз оборотень. Уже почти нагнал я его, уже метров восемь до него осталось, уже места пошли более-менее безлюдные, но за квартал до бульвара Гагарина, возле административного корпуса мединститута он сделал то, что никак я от него не ожидал. Он применил магию. Остановился на миг, сделал достаточно умелые пассы руками, произнёс нужное и наслал на меня облако стрекоз.
Вообще-то, перевёртыши магическое искусство не особо жалуют, обычно как-то без него обходятся. Поэтому я и удивился. А помимо того ещё и тому удивился, что он знал каким именно способом меня смутить. Не каждый высший маг знает, что дракона, а равно нагона можно на какое-то время остановить тремя приёмами: ошарашив отражённым от множества прозрачных крыл солнечным светом, оглушив усиленным треском высоковольтных проводов и. наконец, набросив покрывало из органзы. А он, сволочуга, откуда-то про всё про это знал. Ну, может, не про всё, но про стрекоз – точно.
Ну и вот.
Пока я весь такой удивлённый и ошарашенный сжигал хищных меганевр огненной дугой, оборотень вынес из седла мотоциклиста, что пропускал неспешно бредущего с тротуара на тротуар пешехода. Врезал пареньку будь здоров, тот и через ограждение, и через кустарник придорожный перелетел. Сам же гад запрыгнул в седло ловко и сходу дал по газам. Я его, правда, кончиком дуги успел по правому плечу хорошенько садануть, однако он чертяка удержался.
