Оглядевшись, Леда поняла, что, несмотря на бесчисленные картины в рамах, статуэтки, альбомы и прочие милые вещицы, превращавшие гостиную в уютный уголок, ощущение простора придавали этой комнате орхидеи, стоявшие на каждом столике и на каминной полке. Эти же экзотические цветы цвели и в оранжерее, куда выходили двери гостиной.
Леди Эшленд не позволяла освещать дом газом, потому что это было губительно для ее цветов. Чтобы сохранить орхидеи, но не возвращаться в Средневековье, когда темноту разгоняли с помощью сала и факелов, мистер Джерард, еще в прошлом году осматривавший дом, приказал электрифицировать его. Кроме того, уже незадолго до приезда всей семьи он приказал модернизировать кухню, завезти туда холодильник для продуктов и специальный холодильник для мороженого, соорудить оранжерею вдоль той части фасада дома, что выходила на Парк-лейн, и посадить там редкие тропические растения. Также было отдано приказание нанять садовника, чтобы он ухаживал за цветами.
Вернувшись в воскресенье из гостей, куда ее с матерью пригласили на чай, леди Кэтрин поднялась наверх, постучала в комнату Леды, угостила ее печеньем с тмином, которое принесла завернутым в свой кружевной носовой платочек, и стала уговаривать гостью спуститься вниз к холодному ужину, на который собирается вся семья.
В данный момент Кэтрин заботливо взбивала подушки на кресле, на котором полулежал мистер Джерард. Правда, Леда не была уверена, что ему необходимо такое внимание, но что она могла поделать?
Леда заметила, как леди Кэтрин и мистер Джерард обменялись понимающими взглядами — так смотрят друг на друга люди, которые очень хорошо знают друг друга.
— Возможно, будет лучше, если вы принесете мне книгу, — примирительно произнес Джерард.
— Я бы с удовольствием, но в этом доме нет ни единой стоящей книги, — заявила леди Кэтрин, опускаясь в кресло рядом с Ледой. — Давайте лучше поболтаем…
— Ты и так болтаешь без умолку! — заметил Роберт, входя в комнату и на ходу приглаживая волосы.
— А ты не подслушивай! Кстати, — она обернулась к Леде, — вам известно, что однажды Сэмюел спас мне жизнь?
— Нет, я ничего об этом не слышала, — вежливо ответила Леда.
— Он спас меня от акулы. — Кэтрин театрально понизила голос. — От большой белой акулы длиной отсюда до того стола. Эта акула могла запросто слопать нас обоих. Ам-ам…
— Жаль, но она промахнулась, — раздался из-за газеты насмешливый голос Роберта.
— Честное слово, Роберт! — Леди Кэтрин выпрямилась в кресле. — Ты иногда совсем не думаешь, что говоришь.
Роберт хмыкнул.
— Почему бы не дать Сэмюелу хоть раз самому рассказать эту историю?
— Это было бы замечательно! — Леди Кэтрин повернулась к Джерарду: — Расскажи нам, Маньо! Тебе было страшно? Я была слишком мала, но ту акулу отлично запомнила. Она была огромная, не так ли?
— Не помню, — спокойно проговорил Сэмюел.
Леди Эшленд тяжело вздохнула.
— Акула была отвратительной, — сказала она. — И действительно огромной.
— Ее так и не поймали, — заметил Джерард, и Леда уловила странные нотки в его голосе. Она осторожно посмотрела на него. Он действительно был невероятно красив; прежде Леда даже представить себе не могла, что мужчина в реальной жизни, а не на картинах и не в приукрашенных произведениях искусства может быть так хорош собой. Мужчину можно назвать «красивым», даже «привлекательным», но ей еще не доводилось видеть, скажем, Аполлона, Марса или Меркурия, вселившегося в человеческое тело. Настоящий ангел с волосами из солнечного света и глазами цвета инея… Правда, сейчас ангел был одет в смокинг и сидел, положив больную ногу на подушки, — ни дать ни взять обыкновенный обыватель.
Леда не знала, как должны вести себя любовники, но поведение леди Кэтрин и мистера Джерарда напоминало что-то подобное. Он явно боготворил ее, а она заботилась о нем, старалась помочь ему, бегала в столовую, чтобы убедиться в том, что ему подали все имевшиеся закуски.
Когда все, поднявшись, направились в столовую, Леда задержалась в дверях, затем подошла к Джерарду, поставила поднос с едой, до которого он никак не мог дотянуться, ему на колени и не оборачиваясь вышла из гостиной.
