Если бы то, что произошло со Славиком перед этой дверью, происходило бы с ним впервые, то он бы мог себе что-нибудь вообразить. Например, он мог подумать о том, что сходит с ума, потому что секунду назад ему показалось, что дверь на кодовый замок не закрыта. То есть, это была галлюцинация — так бы он подумал. Но вся разница в том, что это не первый такой случай. Когда он находился внутри старого барака, то у него тоже что-то щёлкнуло в голове. Так же, как сейчас. «Наверно, прошло какое-то время, — подумал Славик, — потому, что в прошлый раз кто-то успел починить деревянную входную дверь (привинтить второй шарнир), задвинуть её на засов и успеть зарешётить окна. Я ведь точно помню, как подходил к тому бараку. Решёток на окнах никаких не было. А сейчас — что произошло за это время? Дай-ка вспомнить». И он начал копаться в своей памяти, потому что чувствовал: что-то такое в его памяти было.
Славину девушку звали Людой. Она действительно была одна, но не бодрствовала, а спала. Она часто лежала на диване, уткнувшись лицом в подушку, и пыталась убивать время. Разбудил её звонок домофона, она нехотя встала, подошла и нажала на кнопку, как всегда ничего не говоря.
— Это я — Слава, — замямлило что-то из динамика. — Ну, мы с тобой как-то давно общались. Ну, по телефону. А потом я… Это… Ну, в общем, затих.
— А чё ты мне не по телефону… — попыталась та промычать что-то в ответ. — Ну, не позвонил. Или ты перепутал и думаешь, что это типа тоже телефон?
— Со мной странное что-то случилось, — честно признался Славик. Он так чудно себя чувствовал, что у него даже из головы вылетело то, зачем он хочет напроситься к ней в гости. — Представляешь?! Я сейчас стоял перед дверью в твой подъезд: она была открыта. Я пытаюсь войти, но тут что-то происходит и я опять стою перед той же дверью, но на этот раз она закрыта. Вот. И поэтому я звоню в домофон. А так — я бы и сам легко зашёл.
— Чего? — совершенно прослушала она всё то, что он ей пролепетал. Жалко; не удалось Славику произвести положительное впечатление на свою девушку: первый раз произнёс длинную, грамотно построенную фразу, которую специально перед этим не заучивал, проговорил её без запинки; думал, что девушка порадуется… Но он не знал, что перед этим она спала и, видимо, не очень хорошо ещё выспалась. Поэтому всё, что он ей рассказал, ему необходимо повторять заново.
— Ну, в смысле, тебя два каких-то недоноска всё время унижают, — продолжила Люда. — На тебя уже все пальцем показывают. А ты про какую-то дверь?
— Ты не понимаешь!
— Чё?… Чё я не понимаю? — недоумённо хлопает девушка ресницами.
— В нашем городе происходит очень много странного. Много непонятного. А ты — про какую-то ерунду! Кстати, на что ты намекаешь?
— Я? На что намекаю?…
— Ну, ты начала мне разгонять про каких-то «недоносков». Или отморозков? Или про то, что на меня показывают пальцем. Что они хотят этим сказать? То, что я умалишённый? Они показывают пальцем, как на чудака?
— Нет. Это значит, что на твоём месте любой мог бы за себя постоять. Ну, ходить на секцию бокса, а не лениво лежать дома и уткнуться мордой в подушку. Ведь именно так ты всегда проводишь своё свободное время?
— А ничего, если мне сложно их побить? Ничего, если они про меня расскажут что-то такое, чего никто не должен знать?
Видимо, Люда очень любила долго выяснять с кем-то отношения. Её наверно хлебом не корми — только дай с кем-то погавкаться. Но, вот, Славик был полностью противоположным — гавкаться (особенно, скандалить часами) он не любил, так как считал это ниже собственного достоинства. Он считал так: «если поговорить не о чем, то будет лучше, если двое собеседников будут молчать, а не вести многочасовую пикировку. Может быть, за время молчаливой тишины, они научатся читать мысли друг друга». Но сейчас, после того что он вспомнил, Славик решил: а почему бы и нет? Почему бы не подпеть ей.
— А чего про тебя никто не должен знать? — тут же напрягла она всё своё внимание, чтобы не прослушать. — Что же такое необычное ты можешь ото всех скрывать?!
— Думаешь, нечего?
— Да с такими как ты и так всё давно известно: вы трусы и сявки. Понял, тупица? Только ты одного маленького нюанса не знаешь. Жизнь тебя, видимо, этому ещё не научила!
