Шутов посмотрел на часы. С момента, когда они вышли из туалета, прошло чуть больше пяти минут. Посадка, во время которой они должны, по плану, соединиться с потоком пассажиров, начнется минут через пятнадцать. Осознав это, сказал:
— Будь оно все проклято.
— Ладно, Майк. Запомни телефон и имя. Барри Редворт.
— Барри Редворт?
— Да. Это наш резидент здесь, в Фэрбенксе. Раскрывать его я не имею права никому, даже тебе, хотя ты и полицейский. Но сейчас тот случай, когда на правило можно наплевать. Телефон Редворта в Фэрбенксе двадцать пять — сто тринадцать. В непосредственный контакт с Редвортом ты входить не будешь. Этот телефон я даю лишь по одной причине: ты сошлешься на Редворта, когда речь зайдет о трупах. Этого и моем.
— Твоем?
— Да. Я ведь убит. Разве ты не слышал очереди? — Посмотрев Байеру в глаза, Шутов кивнул:
— Оʼкей, Дик. Я все понял.
— В том, что я убит, должны быть убеждены все. Не только те, но и наши. Все до одного, ясно? Марву, заместителю Бартенса, скажешь по рации, вы с Бартенсом стояли отдельно от меня. Услышав перестрелку у туалета, пошли туда. Обнаружили два трупа: мой и этого. Запомни, трупов было только два. Если ты сам не скажешь, Марв о Бартенсе не спросит. Но если вдруг заикнется, скажи: с Бартенсом все в порядке. Дай также Марву понять: о трупах, моем и этого, пусть не думает. Скажи, трупами займется Бартенс вместе с нашими людьми. Какими «нашими», не уточняй. Потом, когда начальство спросит, к примеру, куда делись трупы, — сошлешься на Редворта. Попроси Марва дать тебе одного из коммандос. Они все в штатском. Пойдешь на самолет с ним. Будешь действовать так же, как действовал бы со мной. Наш план не меняется. Понимаю, экипаж давно уже нас ждет. Но мы в этом не виноваты.
— А кто виноват?
— Пока не знаю. Откуда-то просачивается информация. Может быть, из самой сердцевины.
— Это уж точно.
— Ладно. Помоги втащить трупы в лифт. Бери этого. А я возьму Боба.
Взяв трупы под мышки, они в конце концов втащили их в одну из кабин. Байер нажал кнопку верхнего этажа. Лифт пополз вверх. Обдумав все, что только что случилось, Шутов спросил:
— Дик, ты ведь исчезаешь с концами?
— Да. — Байер дотронулся кулаком до плеча Шутова. Лифт остановился. — Все, Майк, чао. Забудь обо мне и действуй. Я тебя найду.
Кивнув, Шутов вышел на площадку. Двери лифта закрылись; судя по звуку, кабина пошла вниз. Для того, чтобы сориентироваться, ему хватило нескольких секунд; он находился на площадке, с одной стороны которой располагались лифты, с другой — двери, ведущие в подсобное помещение. Третью сторону перекрывали двери, ведущие к лестницам, четвертая представляла собой огромное окно. За этим окном, находящимся примерно на восьмиметровой высоте, была видна часть аэропорта с расположенными на ней самолетами, машинами и служащими в оранжевых комбинезонах. Терминала и стоящего возле него «боинга» видно не было. Небо, несмотря на середину июня, было обложено тучами. Впрочем, для вылета «боинга» такая погода опасности не представляла, да и для Аляски она была обычной.
Достав рацию, Шутов нажал кнопку вызова Стеллы. Сигнал должен был прозвучать из микрофона, вмонтированного в сережку стюардессы; этот вызов не услышал бы даже человек, стоящий с ней рядом.
Стелла отозвалась примерно через полминуты; голос стюардессы показался ему приглушенным:
— Хэлло?
— Как дела?
— Все в порядке…
— Ты не одна?
— Одна. Просто я в буфетной. Сюда могут войти.
— У тебя в самом деле все чисто?
— Ну… да. Правда… одна девочка почувствовала себя плохо.
— Одна девочка?
— Да. Стюардесса. Упала в обморок.
— В обморок? Что с ней?
— Как будто в положении.
То, что одна из стюардесс упала в обморок именно сейчас, когда он собирался пройти на борт, могло быть и простым совпадением. Но могло иметь и какое-то другое значение — ему пока не ясное. Подумав об этом, он спросил:
— Может она прикидываться?
— Не знаю… Вроде бы она уже говорила… Что в положении…
— Что с объектом? — «Объектом» они называли чемодан.
— Без изменений.
— Уверена?
— Я стою возле него.
— Ладно. Сейчас посадка, помнишь?
— Помню. Пока все нормально. Вокруг спокойно.
