— Снаряды и боеголовки для рельсотрона. ПЗУ не осталось. Отсутствуют комплектующие для твердотельного лазера и жаростойкие детали для реактора и движка. Кое–что из этого я могу соорудить сам, но лучше пополнить запасы на военном складе.
Значит, нам нужно оружие. Без боеприпасов — что вообще я собираюсь делать, когда найду Пенни Рояла? Ругать его почем зря? Кстати, Флейт упомянул «военный склад», то есть он все еще мыслит военными категориями поставок и приказов. Только едва ли я смогу запросто закатиться на какую–нибудь базу ЦКБЗ, чтобы выбрать там ПЗУ, точно закуску в буфете.
— Что ты можешь сделать сам?
В коридоре я задержался, отметив, что трупы убраны. Стена и потолок стали девственно чистыми.
— Простые снаряды для рельсотрона можно выплавить из лома или астероидного железа при помощи лазеров и прессовки силовыми полями. То же касается и жаропрочных элементов, только энергии потребуется больше. Детали твердотельных лазеров могут создать нанороботы, но это длительный процесс. ПЗУ с доступными данному кораблю ресурсами не сделать никак.
Конечно, подобные корабли создавались с возможностью самостоятельно дооснащать себя в большинстве случаев. А что до противоземных устройств, так понятно, что достать порцию антиматерии — дело нелегкое. Нужно, кстати, проверить, не припрятано ли у Изабель что–нибудь интересненькое из оружия. Имеются же и другие варианты.
— А как насчет водородных и плутониевых бомб?
— Их сделать возможно, если достать подходящие руды.
По туннелю я дошел до корабельного кортекса, но у входа задержался — что–то мне не слишком туда хотелось. Но потом, засунув внутрь голову и осмотревшись, я убедился, что какая–либо опасность — по крайней мере, со стороны голема — полностью устранена. Ремонтный робот средних размеров отрезал ему руки, отцепил торс от щупальца и сейчас отсоединял щупальце от стенной розетки. Уделив секунду внимания роботу, я вновь переключился на голема. Он все еще был насажен на шип Пенни Рояла. А мой следующий шаг — добраться до хозяина иглы — задерживался. Нужно поспешить. Но сначала — разобраться с Изабель…
Разум по–прежнему подчинялся ей — но ничто за его пределами не работало. Вначале женщина бесконечно пыталась восстановить контроль над телом или дотянуться до корабельных систем, но ничего не добилась. Однако борьба с невидимыми путами, похоже, ускорила другие процессы в ее теле. Хотя она не могла пошевелить ни руками, ни ногами, Изабель обнаружила, что способна двигать манипуляторами, растущими из ее лица. Еще она сумела отогнуть капюшон и активировать очередной недавно открывшийся глаз. Связь с хищной частью сознания окрепла, что лишь усилило всепоглощающую панику. В конце концов женщина умышленно перевела разум в полубессознательное состояние и очнулась, лишь когда дверь ее каюты открылась.
— Изабель, — сказал Спир, присев рядом на корточки и вглядываясь в ее лицо. Она попыталась ответить, но на сей раз он не позволил ей говорить. — Похоже, твоя трансформация ускоряется, вероятно, оттого, что не приходится больше преодолевать сопротивление тела. — Мужчина поднялся. — Значит, дела с тобой обстоят так: я дал обратный ход прионовым каскадам в тебе, а также в Тренте и Габриэле. Все вы снова сможете двигаться где–то через день, но я к тому времени буду уже далеко. Я позаимствовал кое–что полезное с этого корабля, включая и твою дивную коллекцию ПЗУ. И дезактивировал ваш У-пространственный двигатель; починить его, уверяю, тебе не под силу. Чтобы добраться до ближайшего места, где вам помогут осуществить ремонт, потребуется около четырех лет, а там уж либо Пенни Роял будет мертв, либо я. И если выжившим окажусь я, то вернусь в Государство — там ты меня не достанешь.
Помолчав, он снова присел на корточки и заглянул в глаза женщине:
— Когда–то я был в паучьем рабстве, Изабель, и то, что я сделал с тобой и твоими людьми, далось мне нелегко. Однако с учетом того, что творишь ты, тебе еще повезло, что я не выкинул тебя в открытый космос. — Он запнулся, то ли подыскивая слова, то ли отвлекшись, но потом, вспомнив что–то, продолжил: — Ах да, нужно обсудить еще одно. Ты не сможешь броситься в погоню за мной и через четыре года, потому что у тебя не будет ни рук, ни ног. Ты будешь ползать на брюхе и откусывать куски пищи этими штуками, растущими из твоего лица. Не знаю даже, буду ли я к тому времени интересен тому, что останется от тебя, — если ты вообще вспомнишь обо мне. Прощай, Изабель.
