Вдвоем — Ченгер куда-то исчез — мы направились на кухню. Столовой в поместье не имелось, вместо нее использовался ныне обугленный зал. Так что есть приходилось либо на улице в господской беседке, либо на кухне за отдельным от слуг столом.
— Они прибудут к завтрашнему вечеру, — заговорила Салэм, когда перед нами поставили тарелки с супом. — Я не думаю, что явится кто-то высокопоставленный, но делегацию нужно разместить. Я прикажу навести в гостевых комнатах порядок.
Я подумал над ее словами, и покачал головой.
— Нет, поместье я уступать не буду. Сейчас поедим, и я прогуляюсь до трактира в городе. Выкупим его, скажем, дней на десять, пусть там твои друзья останавливаются.
— Это немного неуважительно, — хмыкнула Салэм.
— Я здесь власть, — указав на себя ложкой, ответил ей. — А если начну прогибаться перед орденом, меня никто не поймет. Барон мягкий и уступчивый, это ты хочешь сказать?
— Аркейн, — хмыкнула она.
— Вот именно, Салэм. Аркейн — не принадлежит к баронству, графству или даже королевству. По сути своей, он ближе к компании наемников. Союз с такими заключать — можно, тут даже король мне ничего против не скажет. Но селить у себя, создавая таким образом прецедент, когда феодал допускает к власти чужаков… Ян уже попытался, и где теперь тот Ян?
Искоренительница усмехнулась.
— Вот как ты заговорил.
— Ты и сама понимаешь, что селить их в поместье — неразумно. Вашему ордену я выделю деревню Лесную, вот пусть там и обживаются. Она и к Катценауге достаточно близко, и к соседним землям прилегает. А если по вырубке топать, так можно прямиком в Роташтайн зайти.
Девушка улыбнулась.
— Как же ты возмужал, мой маленький ученик, — со смехом сказала она. — Не прошло и полугода, а из напуганного и ничего не понимающего бастарда стал настоящим бароном. Я тобой горжусь!
Я ответил ей легкой улыбкой и взялся за еду.
* * *
На заднем дворе поместья слуги расчистили площадку полтора на полтора метра. Особо напрягаться, создавая видимость призыва, я не собирался, а потому и выравнивать место проведения ритуала не стал. Ни к чему.
Иллюминацией займется сам Ченгер, от меня требуется только создать антураж. А потому я потратил около часа, рисуя на плотной почве ничего не значащие, но достаточно зловещие символы. Не так уж это и сложно, если видел пару ужастиков про чернокнижников.
Поэтому в основу рисунка легла банальная пентаграмма. По ее углам я расставил свечи, оказавшиеся неожиданно дорогим удовольствием — пришлось платить по грошу за каждую, так что сжигать их до конца я не планировал.
В центре фигуры начертил круг, в котором воплотится демон. А между лучами я изобразил несколько символов, не имеющих в этом мире смысла.
Конечно, я приказал слугам спрятаться, пригрозив карой. Но все время, что работал над «ритуалом», чувствовал кожей жадные взгляды любопытных. В том, что уже с первыми петухами весь город будет знать, как барон демона призывал, я не сомневался.
Наконец, закончив рисовать, я отошел за пределы ритуала и, размяв затекшую спину, взял лежащую здесь же книгу в черной обложке.
О том, что у меня в руках бухгалтерия баронства, которую я завел для себя, никому знать было не нужно, главное — выглядит мрачно.
Раскрыв записи на случайной странице, я вскинул голову и уставился в центр пентаграммы. Ченгер уже стоял в круге и, едва сдерживаясь, смеялся над устроенным нами представлением.
Я махнул рукой, и демон поджег свечи, воспользовавшись моим даром. В этот же момент кто-то вскрикнул в поместье, и вопль сменился топотом ног.
Подавив улыбку, я стал бормотать себе под нос приходящую в голову чепуху, даже не пытаясь имитировать речь или какой-то язык. Просто лишнее.
Ченгер раз в несколько секунд заставлял нарисованный на земле ритуал светиться все ярче — простая иллюзия.
— In nomine Domini Patris et Filii et Spiritus Sancti. Amen!
Последнее слово я и вовсе выкрикнул. Взметнулось черное демоническое пламя, но тут же опало, растворившись в воздухе. А в круге призыва стоял воплощенный Ченгер.
Разведя руки в стороны, он оскалил рот, демонстрируя набор острых зубов.
— Назовись, демон, — приказал я, громко захлопывая бухгалтерскую книгу.
