— Кларисса, — голос Мэйхью звучал совсем тихо, почти неслышно. — Ты не должна была убивать Лесси.
— К черту Лесси, — пробормотал Граймс.
— Лучший друг человека — его… его?.. Но ягнята черные, а овчарки нет. Да.
Метцентер взглянул на Граймса и ободряюще прошептал:
— Это ненадолго, коммодор. Она уже начала рисовать. И на рисунках будут не черные ягнята, а, скорей, паршивые овцы.
— Что верно, то верно, — хмыкнул Граймс II.
Граймс I позволил себе улыбнуться. Пусть Метцентер развлекается каламбурами, а Граймс II — игрой в свободные ассоциации.
Это все неважно. Главное — он скоро снова будет на своем корабле. Он осмотрел автоматический пистолет Минетти, одолженный напоследок двойником (к счастью, последний разделял вкусы коммодора по части оружия — как и всего остального). Граймс не сомневался, что окажется на борту «Поиска» первым. В конце концов, он познакомился с Клариссой даже раньше, чем Мэйхью. Он в последний раз оглядел группу, застывшую в готовности номер один. Все были вооружены: Соня, Траффорд и Метцентер — ручными лазерами, Эйрин — двумя уродливыми пистолетами пятидесятого калибра. Фландри сжимал непонятную штуковину, напоминающую творение иллюстратора подростковой фантастики.
Граймс припомнил те два раза, когда видел Клариссу за работой. Он живо представил голую, выметенную ветрами гору на Кинсолвинге, черное небо с туманной линзой Галактики над горизонтом.
Безо всякого усилия вспомнился яркий свет, заливающий мольберт с холстом, ящичек с красками. И женщина, обнаженная, если не считать небольшого клочка шкуры, делающая быстрые уверенные мазки кистью.12
Внезапное сомнение охватило его.
Тогда удалось создать идеальные условия. А сейчас, на борту «Дальнего поиска», захваченного врагами?
Мэйхью в своем кресле, похоже, полностью отключился: глаза закрыты, челюсть отвисла, по подбородку стекает струйка слюны. Может быть, телепат принял слишком большую дозу того, что намешал ему доктор? А вдруг Кларисса тоже без сознания?
Метцентер снова ободряюще улыбнулся коммодору и шепнул:
— В любой момент…
Фландри услышал и недоверчиво хмыкнул.
Граймс повернулся, чтобы окоротить нахала…
Но Фландри исчез.
Фландри исчез.
Граймс удивился. Почему не было хлопка? Воздух должен был ринуться во внезапно возникший вакуум. Может быть, точно такой же объем воздуха телепортировался из импровизированной камеры Клариссы, чтобы заполнить пространство, которое прежде занимал имперский капитан? Впрочем, какая разница? Магия — это искусство, а не наука.
Итак, первый — Фландри. Кто следующий?
Граймс был немало уязвлен: он знаком с Клариссой тысячу лет, Соня почти столько же. А она вызвала первым этого чужака, которого видела-то только один раз! Видимо, сэр Доминик произвел на нее сильное впечатление.
Граймс повернулся к остальным.
— Ну что ж, похоже, сработало. Но почему он?
— А почему нет? — сладким голоском спросила Соня. — Он человек надежный и изобретательный.
— И я рад, что он, наконец, слез с моей шеи, — добавил Граймс II. Он не высказал вслух надежду, что другие вскоре последуют его примеру, но все поняли.
Мэйхью в кресле вздрогнул, словно ему приснился кошмар.
— С ней все в порядке? — спросил Граймс у Метцентера.
— Да, коммодор… — телепат как будто хотел что-то добавить, но сдержался.
— Вы можете сказать ей, чтобы она и остальных перетащила?
— Я… я попытаюсь. Но, понимаете, это для нее… очень большое напряжение.
— Черт возьми, это срочно.
— Я знаю, коммодор. Но не стоит ее торопить.
— Дрютхен, фон Дондерберг… Они знают, что Фландри на борту?
— Нет. Пока фон Дондерберг командует там, все, включая и кормежку пленников, происходит по расписанию. Маловероятно, что Клариссу и сэра Доминика побеспокоят.
«Побеспокоят?» — подумал Граймс. Несколько странное выражение…
— Потерпите, коммодор, — сказал Метцентер.
Граймс никогда не узнал, сработало ли его собственное воображение или Метцентер специально передал ему эту картину. Так или иначе, он узнал, что происходило — вернее, произошло. Он увидел Клариссу, обнаженную — ибо этого требовали правила магии ее предка-дикаря, — уверенно и быстро работающую над наброском на сигнальной панели. Под ее пером возникает изображение человеческой фигуры… фигуры сэра Доминика. Какие тайные желания извлек из ее подсознания наркотик, принятый Мэйхью?
