– Ты пришел за мной, – сказала Даника, меняя тему. С одной стороны, она надеялась, что это так, но с другой – ужасно боялась услышать, что это правда.
– Да, – повторил он.
– Зачем?
Теперь, когда Рейес не смотрел на нее, она смогла спокойно оглядеть свое тело. Слава богу, она оказалась одета. Свитер исчез, но белая тенниска, покрытая грязью и пятнами крови, ее и нападавшего на нее человека, по-прежнему оставалась на ней. От нее… неприятно пахло. Сколько времени она уже в этой одежде?
Внезапно кровать задрожала, и Даника торопливо взглянула на Рейеса. Он прислонился к спинке, увеличив расстояние между ними. Это должно было ее успокоить. Да, должно было.
– У меня такое чувство, что мне всегда придется приходить за тобой. – Его сердитый голос нарушил тишину, он был явно ею недоволен.
Даника снова прищурилась.
– Позволь, я угадаю. Ты всегда станешь приходить за мной, потому что тебе нравится делать мне больно. Что ж, почему ты просто не убил меня во сне? Я не смогла бы сопротивляться. Ты мог бы с легкостью перерезать мне горло. Ведь именно это ты собирался сделать, не так ли? Или передумал?
На его щеке пульсировала жилка, но он молчал.
– Ты и моих близких схватил?
И снова никакого ответа. Только бешеное биение пульса.
– Отвечай, черт тебя подери! – Она изо всех сил стукнула кулаком по матрасу. Но эта выходка не избавила ее от сжимавшего грудь ужаса. – Ты знаешь, где они? Они живы?
Наконец он снова заговорил:
– Я им ничего не сделал. Даю тебе слово.
– Лжец! – Она резко развернулась на кровати и, не осознавая, что делает, принялась хлестать его по щекам, а затем колотить по незажившим ранам, чтобы причинить боль. – Ты что-то знаешь. Ты должен что-то знать.
Он закрыл глаза, и на его губах заиграла блаженная улыбка.
Это еще больше распалило Данику.
– Тебе это кажется смешным? Что ж, а как насчет этого? – Охваченная неизвестно откуда взявшимся возбуждением, она наклонилась и впилась зубами в его шею, мгновенно ощутив привкус крови.
Рейес застонал и запустил пальцы в волосы Даники, не пытаясь оттолкнуть ее, а, наоборот, сильнее прижимая к себе. Даника не сопротивлялась, она просто не могла этого сделать. Пламя ее гнева вперемешку с беспомощностью взметнулось ввысь, перерождаясь в нечто удивительно приятное. Жар его тела был восхитителен. Он опалял ее до глубины души, яркое пламя внезапной страсти сладостно обжигало. Ей все это нравилось, нравилось причинять ему боль, нравилось касаться губами его кожи, и от этих мыслей ей делалось стыдно.
Она ощутила его нарастающее возбуждение. Когда он снова застонал, она ответила ему возбужденным стоном. Он тесно прижался к ней, и она впилась ногтями в его грудь, в его соски.
Рейес обнял ее за талию, притягивая к себе. Он возбужденно терся о ее бедра. Она хотела, чтобы он не останавливался. Но мгновение спустя Рейес вдруг замер.
– Перестань, Даника. Ты должна остановиться.
Нет, она не хотела останавливаться. Она хотела…
«Что, черт подери, ты творишь? Покусываешь своего врага?»
Ее зубы разжались. Тяжело дыша, она откинулась назад. Он опустил руки, его лицо сделалось напряженным. Даника вытерла губы дрожащей рукой. Все ее тело дрожало. Ее возбужденные соски горели, а внутри все сжималось от желания. Она чувствовала во рту привкус крови.
Рейес подвинулся, прикрыв простыней свое возбужденное естество, обтянутое тугими джинсами. На его щеках выступил легкий румянец. Неужели он смущен? По его шее тонким ручейком стекала кровь, капая ему на грудь. На глазах у Даники кровь высыхала и отметины от зубов начинали медленно затягиваться.
Монстр, напомнила она себе. Он монстр.
При мысли о непонятных чувствах, охвативших ее, странном поведении и собственной реакции Данику обуял ужас. Должно быть, он заметил выражение ее лица, потому что заявил:
– Не трогай меня, и я не трону тебя.
– Не беспокойся. – Сильная дрожь пробежала по ее телу, и Даника скрестила руки на груди. Она хотела сделать ему больно, ей это даже понравилось. «Черт подери, что со мной не так?» – Я к тебе и близко не подойду.
– Отлично. – Рейес умолк, внимательно оглядывая ее с ног до головы. Искал раны или что-то более эротичное? – Что те люди с тобой сделали? – Теперь его голос звучал абсолютно бесстрастно, и, похоже, ему не было дела до ее ответа.
