Человек устанавливал контейнеры, свитки и маленькие предметы на стенде, который развернул на площадке. Занимаясь этим, он что-то бормотал и хихикал сам себе, но при этом не забывал подмигивать и кланяться толпе. Одна из членов его аудитории, молодая девица с длинными заплетёнными волосами и лицом цвета персика, казалось, особенно заинтересовала его. Когда он откашлялся перед началом выступления, его глаза на мгновение задержались на ней.
Выхватив мелкую монетку из складок своей одежды, чародей показал её зрителям, затем, приняв важный вид, подошел к краю площадки и положил её на лоб кривоногого фермера, глядящего на него с открытым ртом.
— Думай. Думай хорошенько, — пропел фокусник. — Подумай о чём-то очень для тебя важном. Одно слово или два. Не пытайся одурачить мудрого старого волшебника…
Фермер сильно нахмурил брови, как если бы работа мысли была так же трудна, как и процесс вспахивания почвы.
— Новая корова, — объявил чародей, рисуясь. Лицо фермера вспыхнуло в удивлении, которое указало, что маг не ошибся.
Волшебник прошел вдоль ряда зрителей и подошел к девице, за которой раннее наблюдал. Более нежно он прижал монету к её лбу, изучая при этом её юное лицо. В отличие от фермера, её выражение лица было беззаботно. Казалось, фокусник о чём-то задумался, прежде чем выкрикнуть:
— Молодой человек по имени… Артис!
Девушка в восхищении захлопала в ладоши, а маг отправился дальше, слегка нахмурившись, как будто был разочарован тем, что показали её мысли.
Пораженный Рейстлин увидел, что рука мага с монетой протягивается к нему. Он пристально наблюдал, как тот положил волшебную монету на его вспотевший лоб.
— Теперь, ребёнок. Детские мысли легко постичь. — воскликнул чародей, наклоняясь к Рейстлину, как бы для того, чтобы услышать что скажет монета. Лицо Рейстлина было испуганным. Он немного скорчился, но остался стоять в ожидании открытия.
Вероятно никто кроме Рейстлина не заметил удивления, которое промелькнуло на лице человека, когда тот напрягался, чтобы прочитать мысли, но не мог этого сделать. Одетый в желтое маг склонился ближе и то же самое сделала толпа, чтобы не пропустить того, что он скажет. Почти одну минуту все молчали.
— Леденец! — объявил волшебник, выпрямляясь с выразительным жестом. Зрители кричали и улюлюкали. — Леденец, — повторил он, возвращаясь к стенду, где располагались выставленные предметы и бросая ещё один скрытый взгляд на симпатичную молодую девушку. Никто не обратил на Рейстлина особого внимания.
— Я не думал о леденце, — раздраженно сказал он почти про себя. Но он должен был признать, что старый профессионал умеет заставить толпу любить себя. Мальчик придвинулся поближе, потому что иллюзионист был уже посреди следующего трюка.
Человек изящно взмахнул руками, выпевая несколько слов. Он открывал ящики и оттуда вылетели голуби. Он открывал карманы и обнаруживал в них сверкающие безделушки. Он рвал и кромсал цветную бумагу и затем полностью восстанавливал её. Рейстлин где-то глубоко в себе знал, что это только фокусы, не слишком трудные и, конечно, не очень значительные магические штучки. Но за свои почти пять лет мальчик никогда не видел такого поразительного представления. Толпа наблюдала в почтительной тишине. Сам же Рейстлин был загипнотизирован.
— Вот ты где, Рейст! — возле него появился Карамон, пыхтя от важности. — Китиара попросила, чтобы я нашел тебя и вернул обратно. — Он посмотрел через плечо, немного дезориентированный, — Хотя я не очень уверен, где сейчас это самое «обратно».
— Шшшш! — Рейстлин метнул на него строгий взгляд и больше не обращал внимания на брата.
Карамон поднял глаза как раз вовремя, чтобы засвидетельствовать кульминацию представления, вероятно, вершину знаний и умений мага. Карамон видел, что высокий, худой волшебник манипулировал в воздухе несколькими шарами света. Очень круто, подумал он. В целом Карамон был так же очарован подвигами мага, как Рейстлин — соревнованиями по борьбе своего близнеца.
Карамон обернулся через плечо, ища Китиару, когда толпа заревела оглушающее «ура». Он оглянулся назад, но было слишком поздно. Представление было закончено и маг уже собирал свои причиндалы. Второй человек — почти копия первого, как с неодобрением подумал Карамон — принялся передавать корзину для пожертвований.
