Китиару никогда не просили пойти с ним и она была благодарна за это. Один из её братьев, маленький крепыш Карамон, однажды пошел вместе с ним. Когда он вернулся домой после целого дня, проведённого на работе у лесоруба, он рассказал не слишком много.
— Много работы. — доверительно сообщил он Китиаре и Рейстлину. — Скучно.
Китиара стремительно пересекла комнату в сопровождении Рейстлина. Она вгляделась в домотканую драповую занавеску, которую Гилон повесил вместо двери в маленькую комнатку, отведённую ему и Розамун. Мать ещё спала, как отметила Китиара с опасливым взглядом. Хорошо. Пускай спит. Она жестом показала Рейстлину, чтобы он вёл себя тихо.
Кит подкралась туда, где всё ещё беспечно храпел Карамон.
Рейстлин неотрывно следовал за нею, как и было всегда. Карамон даже не пошевелился, когда они подошли. Китиара подумала, что этот маленький сорванец мог бы спать даже во время горного обвала.
Она крепко ухватилась за его подушку и склонилась прямо к его уху. Выдёргивая подушку из-под головы своего маленького брата, она дико вскрикнула:
— Враги вокруг!
Глаза Карамона распахнулись и он стукнулся головой о спинку кровати. В следующее мгновение он спрыгнул с кровати и принял стойку малолетнего драчуна. Его ошеломлённый взгляд постепенно стал глуповатым, когда он увидел Китиару, растянувшуюся на полу, ухватившись за бока и пытаясь приглушить смех. Что касается Рейстлина, то он улыбался лишь уголком рта.
— Ай, — сказал Карамон. — Я был прямо посредине сна.
— Возможно, ты спишь слишком много, — мягко сказал Рейстлин.
Карамон метнул в него обиженный взгляд.
— Первый день весны! — объявила Китиара. — Ярмарка начинается.
Она уже встала на ноги и направлялась к двери. Рейстлин следовал за ней.
— А как же мама? Разве мы не должны подождать отца? — жалобно сказал Карамон. Но Кит и Рейстлин уже вышли из двери, и Карамон должен был спешить одеться, чтобы не отстать от них.
**
Поздним утром солнце уже палило в небе и все воспоминания о зиме улетучились. Так как кто-то заставил Утеху переживать долгие холодные месяцы, не говоря уже о целых жизнях, этот первый весенний фестиваль был самым радостным событием в это время года. Это был день, когда открывались вошедшие в поговорку провинциальные двери и, казалось, весь остальной мир вошел в неё, стараясь представить себя как можно цветистей.
Жизненная деятельность города полностью переместилась с висячих мостков между валлинами к земле, где стояла кузница и городская площадь.
Полные сил горожане слонялись вокруг, приветствуя друзей и сбиваясь в группки, а потом отправлялись вместе к Северным Полям в предместьях города, где начиналась Ярмарка Красной Луны. Китиара и двое её братьев немного пошатались по площади, прежде чем присоединиться к одной из групп и отправиться к месту ярмарки.
Когда закончились заросли валлиновых деревьев и перед глазами появился вид Ярмарки Красной Луны, Кит и мальчики остановились на мгновение, чтобы впитать в себя всё это — зрелище, звуки и чужестранцев.
Торговцы, проводившие всю свою жизнь в путешествиях между фестивалями и ярмарками по всему Ансалону, украсили свои палатки яркими флажками. Киоски предлагали галантерею и гобелены, стеклянные вазы и украшения, перья и ценные специи, груды сырья, лекарственные травы, изделия из меди и ботинки, полотно и одежду — всё перечисленное и ещё больше. Нотариусы, вооруженные воском и пергаментом, приготовились заключать контракты. Группы музыкантов ходили в людской массе; показывались выступления канатоходцев и трюки с животными. Повсюду были толпы.
Тут были все представители человеческих народов, и даже те, кто не принадлежал к человеческому роду. Среди длинных рядов путешественников, прибывших на ярмарку, было много кендеров, несколько эльфов и гномов, которые главным образом держались своих и даже одинокий надменный минотавр, неповоротливый и угрюмый, который везде, где бы не проходил, был отлично виден среди массы людей.
Карамон остановился, чтобы с завистью поглазеть на какие-то металлические детали. Он слушал мастера, расхваливавшего достоинства его работы и пытаясь продать товар нескольким слушателям. Будучи гораздо ниже поля зрения мастера, Карамон дотронулся пальцем до сложных застёжек и шпор.
