Как всегда.
– Замечательно. Тебе стоило принести еще один. – Уильям потер руки. Он надел футболку с надписью: "Я – Гений", которая очень точно отображала внутреннюю индивидуальность мужчины. Глупый, беззаботный, непочтительный. Обманчивый.
Кейн порылся в собственной поклаже. Он извлек три кинжала, два Сига и все части дальнобойной винтовки. Что женщина Феникс хотела от него? Он знал, что раса живет для порабощения других, что они на грани исчезновения, многие кто встретился с ними, встретили свой конец.
Словно кошки с девятью жизнями, они были кровожадными и жадными до войны… но, обычно, выбирали только те битвы, в которых могли выиграть.
Так самонадеянно. Бедствие усмехнулся со злым ликованием. Так неправильно.
Кейн пренебрёг им. Он уже пытался очаровывать злодея, парировать, угрожать, но посмотрите, куда это его завело. Теперь, он не собирался тратить свое время и силы. Зачем ему это? Говорить с мертвым демоном пустое дело.
Внезапно из огня вылетели искры, разбросав раскаленные добела потоки во всех направлениях. Трава зашипела, взвился черный дым. Жар лизнул штаны Кейна, покрывая окалинами голень.
Уильям крутился вокруг, сбивая пламя.
– Ты опасен. Знаешь об этом? Всюду, куда мы идем, происходит что-то ужасное.
– Знаю. – И худшее еще впереди. – Ты случайно не знаешь, ошибались ли когда-нибудь Мойры в своих предсказаниях?
– О-о, да, – ответил Уильям. – Разумеется.
Вспыхнула надежда.
– Когда? – Он подогнал ствол винтовки к верхней части рамы, и в завершении всего прицел. Кейн зарядил винтовку и аккуратно взвёл курок. – Как?
– Когда… слишком много, чтобы сосчитать. Как – произвол. Наш выбор определяет наше будущее, и ничто больше.
Умные слова от Гения. Как фигурально.
– Мойры предсказали, что мне суждено, женится на хранительнице Безответственности.
– Так сделай это. Найди ее и женись.
Слова Уильяма прозвучали так просто. Просто щелкнул пальцами, и бум. Готово. Только одна маленькая проблема. Он ещё не встретил хранительницу Безответственности.
– Я не приговорю женщину на вечность со мной. – Он присоединил сошку[4] и сложил оружие на толстый пень.
– Что на счет Белой? – проворчал Уильям. – Думаю, в конечном счете ты будешь с ней, нравится мне это или нет.
Белая была единственной дочерью Уильяма, и, как считал Кейн, одной из причин, по которой Уильям последовал за ним сюда. Парень хотел, чтобы Кейн держался от девушки подальше.
– Это я знаю, – ответил он. – Чего не знаю, так это – почему.
– Все просто. Мне однажды сказали, что ее муж вызовет апокалипсис.
– Мойры?
– Одна из Мойр. Я спал с Клото. И с обеими ее сестрами.
– Не надо было мне этого слышать. Чувак, они древние.
– В то время, они такими не были. – Ответил Уильям со своей обычной распутной улыбкой.
– Не важно. Что на счет болтовни о преобладании своеволия над судьбой?
– Я верю, что ты выберешь ее.
– Я ее ненавижу. – Кейн вспомнил как в аду, она стояла над его связанным и искалеченным телом. Молчаливая. Безразличная. Потом, она оставила Кейна с его страданиями.
В общем, ненависть была слишком мягким словом, для того, что он к ней испытывал.
– Может, просто избегать обеих женщин, – добавил Кейн, – и спасу себя от неприятностей.
– Ты? Избегаешь неприятностей? Ха!
Кейн заскрежетал зубами.
– Я мог бы попытаться. А что будешь делать ты, если мы с Белой в конце будем вместе, а? Думаешь, я не достаточно хорош для нее?
– Определенно нет. Ты только что проспал свой путь через чертову дюжину.
– Потому, что ты меня убедил.
– А ты? Я не приставлял пистолет к твоей голове.
В каком-то смысле, это сделал Бедствие.
– Если вы двое спутаетесь, я перееду обратно в ад. Я не хочу убирать за ней беспорядок, – пояснил Уильям. – А я знаю, она наделает неприятностей. Белая не сможет позаботиться о себе. Это в ее натуре.
Уильям, сводный брат князя Преисподней, Люцифера, уже однажды жил в аду. В конечном счете, ненависть, жадность, зависть и злоба, живущие в его душе, слились с местью, живущей в его сердце. Белая, так же, как и ее братья, Красный, Черный и Зеленый, стали его творениями.
Кейн слышал, как демоны называли их четырьмя всадниками апокалипсиса. Но эта четверка ими не была, не по-настоящему; на самом деле они больше походили на тени оригиналов.
