Рявкнул… на нее? Не музыка.
— У меня хорошо получалось.
— Но сейчас моя очередь. — Кружась среди миньонов — его руки двигались стремительно, сгибаясь, затем выпрямлялись, и отрезая принадлежащее паукам части тел — Торин бросал на нее напряженные взгляды. Дабы убедиться, что она за ним наблюдает?
Пытается впечатлить ее?
В груди Кили появилось теплое покалывание. Никто и никогда не делал для нее ничего подобного. Король Мандриаель был настолько увлечен самим собой, что решил, будто и остальные такие же. Гадесу было все ровно. Его девиз: возьми меня или оставь…ч ерт, просто уйди и оставь меня в покое.
Подождите. Теплое покалывание… начало образовавшейся связи? Кили сглотнула и тряхнула головой. Нет! Не здесь и не сейчас. Никогда. Не с ним. Но тепло распространялось, а покалывание усиливалось.
Нужно это прекратить.
К ней покатилось все еще бьющееся сердце.
Подарок.
Тепло внутри нее поднялось еще на одну отметку, пока пот не заблестел на ее коже.
Если я свяжусь с ним, он вышвырнет меня из своей жизни.
К постоянно растущей горе вкусняшек присоединился очередной коготь, затем спиной мозг… поджелудочная железа. Ииии, вот и хлюпающий желудок.
Теплее… нет жарче. Так горячо. Кили горела изнутри, покалывания стали похожи на уколы тысяч кинжалов. Это случится в любой момент… хочу я того или нет…
Может, Торин изменит свое мнение о связи. В конце концов вырезал же он для нее те шахматные фигуры. Он убирал ветки с ее пути и искал угощения, так и не поняв, что она тайком выбросила все кусочки, не желая рисковать и отравиться. И все же. Он это сделал. Для нее.
Каждую ночь, Торин обустраивал для нее мягкое спальное место. Интересовался не замерзла ли она и разжигал огонь, когда она отвечала, что ей холодно.
— Ты даже не смотрела? — спросил он.
Его голос… громкий и полный недоверия… выдернул ее из размышлений о страхе и надежде. Торин стоял перед ней, покрытый кровью врагов. Волосы пропитались красным и прилипли к голове. Его рубашка порвалась в нескольких местах, открывая глубокие раны на груди.
Никогда не выглядел более прекрасным…
— Демоны… — начала она.
— Мертвы. Они не станут носителями. — Торин нахмурился. — Ты не смотрела.
— Смотрела, — заверила его Кили, пытаясь не выдать тот факт, что ее колени ослабли. — Поистине впечатляющая работа, Очаровашка. Одна из лучших, что я когда-либо видела.
Его лицо не выражало ничего, хоть грудь его и раздувалась от гордости — такую реакцию она видела у него только однажды. Тогда ей понравилось, сейчас же она просто влюбилась.
— Я могу быть устрашающим, — заметил Торин.
Кто-то говорил ему обратное? Я поставлю виновника перед ним на колени и заставлю молить о пощаде, которая так и не будет дарована!
— Ты можешь… и был.
Торин кивнул, удовлетворенный подобным ответом.
— За тобой придет еще больше демонов?
— Наверное не сегодня. Но скоро. — Когда пауки не вернутся к Гадесу, он поймет, что их убили. И захочет отомстить.
Он не из тех, кто позволит сойти с рук даже малейшему преступлению.
— Почему они напали на нас? — спросил Торин.
— Им поручили доложить Гадесу о моем состоянии.
Торин широко расставил ноги, будто готовился к еще одной схватке.
— Зачем? Он все еще хочет тебя?
— Возможно. Но не потому что любит, если ты подумал об этом. Он не любил меня, даже когда мы были вместе, иначе не продал бы Кроносу за бочонок виски. — Показалась горечь. — Я для него угроза, а он не переносит угроз.
В глазах Торина взорвалась ярость.
— Бочонок виски? За тебя, бесценную?
И вот так просто, образовалась связь.
С губ Кили сорвался крик боли, а внутри нее разбушевалось пламя. Ее сила поднялась, потрескивала, потребность в Торине внезапно усилилась до невозможности.
— Что не так? — потребовал Торин. — Что случилось?
Как я могла это допустить?
Не могу сказать ему. Не следует даже думать об этом.
Не должна никогда на это полагаться.
— Я… в порядке, — выдохнула она, переходя от слов к делу. — Просто прекрасно. — Никогда не испытывала ничего более восхитительного.
Должна прикоснуться к нему.
Нет, нет.
Торин издал резкое шипение.
— Твои глаза пылают. Это и уже плохо, но если прибавить к этому то, как ты смотришь на меня…
