Пожалуйста, не теряйся в своих мыслях.
К счастью секундой позже тучи рассеялись и Кили добавила:
— Тебе придется передать артефакты мне. Все четыре. Я должна ими владеть. Без них я не смогу найти и освободить твоих подружек.
— Они не мои… — Торин вздохнул. Зачем спорить. — Ладно. Они с другими воинами одержимыми демонами. И ты должна дать клятву что не убьешь их. И никоим образом не причинишь им вреда. И не позволишь другим убить либо навредить им.
Пауза. Потом голосом лишенным эмоций Кили спросила:
— А если они нападут на меня?
Снаружи начался легкий дождик.
Вот черт. Что я опять натворил?
— Они не станут.
— Почему ты так уверен?
— Я им не позволю.
Дождь прекратился так же внезапно как и начался. Неужели она думала, что Торин будет стоять в сторонке и наблюдать как его друзья ее пытаются убить?
Никогда.
— Очень хорошо, — сказала Кили и кивнула. — Я клянусь.
Торин выдохнул и только сейчас понял, что задержал дыхание. Столь многое зависело от ее ответа.
— Расскажи мне об этой войне, которую я не понимаю.
В глазах Кили зажегся расчетливый блеск.
— Эта информация не была частью нашей сделки, воин. Тебе придется заплатить.
В общей сложности будет пять платежей. Но этот… она станет настаивать, чтобы этот платеж он оплатил сегодня. Торин знал это.
И вот, просто так, его сопротивление рухнуло. Была ли вообще причина для отсрочки?
Резким движением Торин схватил рукой волосы Кили и притянул ее к себе.
— Кили.
Ее теплое дыхание ласкало его лицо.
— Да, Торин.
Его разум кричал «Что ты делаешь?», хотя желание засунуть свой язык глубоко ей в рот мучило Торина гораздо сильнее, чем любая другая болезнь.
— Я хочу…
Чтобы ты была в безопасности, подумал он.
И все же один единственный момент слабости может стоить им обоим.
Его сопротивление быстро вернулось. Торин помог Кили устроится в кресле.
— Согласен, — умудрился ответить он.
Кили сотрясала дрожь, и Торин задался вопросом боялась ли она того, что почти произошло… или хотела, чтобы он продолжил.
— И Титаны и Греки хотели Ларец, — заговорила она. — Не потому, что надеялись положить конец наполненному ужасами царствованию тебя и твоих друзей — это стало бы просто бонусом — а потому что хотели то, что все еще спрятано внутри.
Все еще?
— Там внутри никогда и ничего кроме демонов не было, и уверяю тебя, никто его не хотел.
— Ты ошибаешься.
— Я прав, — настаивал Торин.
— Нет, ты очень, очень сильно ошибаешься.
— Прав.
— Послушай меня! — прикрикнула Кили и внезапный порыв ветра развеял ее волосы. — Зевс приказал Пандоре охранять Дим'оньяк не из-за демонов, запертых внутри. Разве это вообще на него похоже? Он эгоистичен. Жаден к власти. Его не волнует судьба людей или даже Греков. Он беспокоится только о себе и ни о чем больше.
Не поспоришь.
— Так зачем кому-то охранять Ларец?
— Из-за того, что все еще находится внутри.
Сбитый с толку Торин заметил:
— И теперь мы прошли полный круг. Демоны были внутри. Их освободили и поместили внутрь меня и моих друзей. Ларец теперь пустой.
— В твоих рассуждениях, воин, существует огромный провал. — Она потерла свой висок, что очень явственно отобразило ее разочарование. — Демонов пруд пруди. Зачем беспокоиться о тех, что были в Ларце, а не о тех, что все еще на свободе?
— Потому что наши куда более могущественны.
— Пытаешься польстить себе? — Абсолютно не впечатленная, Кили тряхнула головой. — Подумай об этом. Демонов закрыли в ларце не для того, чтобы спасти мир от зла. Зло уже там было. Демонов закрыли в ларец, чтобы людям не досталось сокровище.
Слово «сокровище» подобно крючку все глубже и глубже затягивало его в ее историю.
— Какое сокровище?
Выражение ее лица смягчилось, и полным преклонения голосом Кили сказала:
— Утренняя Звезда.
Торин покопался в своих мозгах, но вернулся ни с чем.
— И что это такое?
— Нечто, созданное Всевышним, компонент его могущества… могущества гораздо большего чем то, которым владею я. С ней, возможно все. Мертвых можно оживить. Любое заболевание вылечить. Можно удалить демонов без каких-либо последствий.
То, что она описала… словно сбылась каждая его мечта. Торин мог освободится от Бедствия и вернуть себе былое величие. Он мог наконец-то жить так как всегда желал… мог иметь все, чего когда либо хотел.
