Эльф попробовал прощупать если не мысли, то чувства гостя, но неожиданно наткнулся на мощный барьер — в глазах потемнело, замелькали обычные в таком случае разноцветные мерцающие круги. С трудом придя в себя, либер взглянул на тварь и понял, что той тоже не сладко. Очевидно, кто-то мешал им обоим, причем умело и жестоко.
Происходящее становилось все любопытнее. Первым делом следовало выяснить, что в святом месте забыл посланец Антипода.
— Давай так. Я спрашиваю; если «да», ты киваешь, если «нет» — сиди как сидишь.
— Да.
— Мы не враги?
— Да, да, да!
— Я могу тебе чем-то помочь?
— Да!
— Чего же тебе нужно, приятель? — Роман подавился собственной глупостью: монстр, судя по всему, мог издавать только хриплое урчание. Однако чудище, заметно оживившись, вытянуло жутковатую лапу с кривыми черными когтями в сторону икон, и Роман утратил дар речи. Потом обрел, но с трудом.
— Тебе нужна икона?
— Нет.
Лапу чудище не опускало, настойчиво тыкая в сторону святого Эрасти. Роман вгляделся и понял, что в изображении что-то изменилось. Не веря своим глазам, эльф подошел вплотную к иконе. Она оставалась прежней во всем, кроме одного. Рука святого обрела живую плоть — вырвавшись из рамы, она тянулась к… пахнущему серой монстру. Роман оглянулся на чудище — огненные глаза умоляли. О чем?
— Чего ты хочешь, Проклятый тебя побери?!
Лицо на портрете оставалось мертвенно-бесстрастным, только рука с тонкими пальцами отчаянно тянулась к окну. Сам не понимая, что творит, Роман коснулся призрачной ладони. Она показалась живой и теплой. Бард от неожиданности отдернул руку и почувствовал, что сжимает какой-то предмет. Разжав кулак, он с удивлением обнаружил на ладони пресловутое кольцо. Поднял глаза на портрет. Изображение стало прежним, только на пальце не хватало перстня. Роман повернулся — чудище у окна все еще тянулось к иконе.
— А, — понял эльф, — ты пришел за кольцом…
— Да!!!
Роман задумался, рассматривая добычу. Простое металлическое кольцо украшал одинокий камень, прямоугольный и узкий; он казался черным и одновременно вмещающим в себя все существующие цвета и оттенки. Камень был тяжелым и теплым. Подчиняясь какому-то непонятному чувству, эльф шагнул к монстру.
— Раз это твое — забирай.
Чудовище затрясло когтистой лапищей.
— Я еще и надеть его должен?
— ДА!
— Подрядился я демонов ублажать.
Умоляющий взгляд.
— Прости, пошутил.
И эльф Рамиэрль из Дома Розы клана Лебедя надел перстень святого на лапу монстра. Вспыхнули и замелькали неприятные бриллиантовые брызги, голову накрыла тяжелая горячая волна… Когда либер пришел в себя, напротив него стоял темноволосый мужчина с ясными золотисто-зеленоватыми глазами. Эрасти Церна! Словно сошедший с портрета — того, настоящего! Роман непроизвольно глянул на икону и остолбенел: изображение святого исчезло. Навстречу друг другу либер и мученик шагнули одновременно. Руки Эрасти — живые, не отрубленные — легли на плечи ошеломленному Роману, и хриплый голос произнес: «Поверь мне! Пожалуйста! Поверь! Пойми, сам ты ничего не сможешь. Поверь мне!..»
Все исчезло. Кто-то тряс Романа за плечи. Он с трудом открыл глаза, толком еще не придя в себя. Над ним стоял Феликс. Бледный как полотно.
4
Рассветало. Значит, он спал, и ему снился кошмар. Роман украдкой взглянул на иконы. Все как положено, огонек лампадки освещал руку с черно-лиловым перстнем. Запаха серы тоже не ощущалось. Роман окончательно проснулся и с недоумением уставился на монаха. Тому было не до разговоров.
— Собирайся, и идем за мной. С божьей помощью я выведу тебя отсюда. Это тебе, надевай! Надеюсь, ты успеешь уйти.
— Что-то случилось?
— Убит Архипастырь. Я знаю, чьих это рук дело, но свалят на чужака. На тебя. Если тебе дорога жизнь, беги и постарайся изменить внешность. Пока о случившемся никто не знает, но все вот-вот обнаружится.
— Подожди, а как же кардиналы? Они ведь ночевали в одной комнате?
— Все мертвы. Отравленное масло в лампаде, но объявят, что колдовство. Бросятся ловить Преступивших, и первым станешь ты. Уходи! Немедленно!
Феликс схватился здоровой рукой за горло, глухо вскрикнул и, корчась, упал на ковер. Роман склонился над умирающим. Тот изо всех сил пытался преодолеть судороги и что-то сказать. Наконец ему это удалось: «Кольцо… Кольцо Эрасти… Унеси… Оно не должно достаться…»
