— К чему это?
— Потом поймешь. Отвечай!
— Циала Благословенная. Было это… Примерно через тысячу триста лет после Войны Монстров, когда был определен первый порог Дозволенного. Тогда же вы решили, что эльфы и гоблины — выдумки досужих бродяг, скитавшихся по окраинам Благодатных земель. Это спасло и нас, и многих из вас, хотя эльфы решили исчезнуть отнюдь не из страха…
— Я это знаю. Война Монстров — наш позор, но я спрашивал тебя о Циале Благословенной.
— Я не думал о ней, я вообще, прошу простить, не думал о Церкви. Житие я, разумеется, знаю. Циала была младшей дочерью двоюродного брата второй жены Анхеля Светлого и отличалась красотой, благонравием, набожностью и прочими неизбежными добродетелями. Дева намеревалась посвятить себя Церкви и наотрез отказывалась от самых выгодных партий, с кротостью снося упреки родителя, жаждущего мирской славы и, в глубине души, императорской короны. Вы вправду хотите, чтобы я все это рассказывал?
— Хочу. — Филипп, словно придавая своим словам особую значимость, величественно кивнул большой головой. — Иначе ты не уловишь суть моих рассуждений. К тому же я давно хочу понять, что знают и думают другие…
— Извольте. — Роман понимал, что Архипастырь ничего не делает зря, и честно попытался припомнить полузабытые священные тексты: — В то время в Арции объявился лжепророк. Он убил императора и, искажая Книгу Книг[47], начал предрекать гибель мира… Постойте… Гибель мира?!
— Продолжай.
— Он отрицал, что все в руке Триединого. В подтверждение своих слов лжепророк творил чудеса. Победить его никто не мог, так как он оказался Преступившим, и очень сильным. Его предали анафеме, это не помогло, но дало ему имя. Против Проклятого и его приверженцев предприняли Святой поход, но Преступившие с легкостью одолели и наизнатнейших рыцарей, и церковных магов. Святой Престол зашатался, и тогда на пути Проклятого встала дева. Циала очаровала его, и он открыл красавице источник своей силы. Как и следовало ожидать, мощь Проклятого питал сам Антипод, к которому падший маг умудрился проторить дорогу. Обезумев от любви, преступивший умолял возлюбленную предстать вместе с ним перед отцом Зла и Тьмы, дабы тот сочетал пару своим мерзким обрядом. Циала притворно согласилась, и Проклятый открыл деве тайны Преисподней.
Когда перед женихом и невестой разверзлась земля, Циала попросила возлюбленного идти первым, указывая дорогу. Тот шагнул в бездну, а невеста воззвала к Триединому, и Судия дал ей силу закрыть и запечатать Врата Зла, навеки заточив колдуна в царстве его покровителя. Циалу провозгласили спасительницей мира и главой Церкви. Правила она лет шестьдесят, затем скончалась и была причислена к лику святых.
— Знаешь ли ты, откуда была родом Циала Благословенная?
— Откуда-то из средней Арции…
— Нет. Почему-то это тщательно скрывается, но она родом из теперешней Тарски. Не перебивай. Теперь вспоминай, что знаешь об императоре Анхеле Светлом.
— Примечательная личность. В молодости его судьба меня поразила. Анхель принадлежал к знатнейшей арцийской фамилии, связанной родством с эландскими Волингами и мирийским королевским домом. Это обстоятельство могло стоить ему жизни, и Анхеля с братьями укрыли в Лидде, где он и вырос. Звездный Лебедь, это же почти Таяна!
— Мы к этому вернемся. Продолжай.
— Арцийской империей правил прославившийся своей жестокостью Пурина, окруживший себя прожорливой знатью, развлекавшейся, когда вокруг люди умирали с голода. Процветало рабство, тайно приносились человеческие жертвы, причем участь эта грозила в первую очередь недовольным и опасным, к каковым относились все возможные претенденты на престол. Церковь не могла прекратить это зло, а запуганные люди безмолвствовали, позволяя обращаться с собой как со скотиной.
И вот тогда несколько молодых аристократов, среди которых были братья Анхель и Даниэль, решили захватить крепость Лагу, рассчитывая разбудить Арцию. Попытка провалилась. Большинство заговорщиков погибло при штурме, вожаков схватили. Так как они принадлежали к знатнейшим фамилиям империи, а в Лаге случился один из странствующих кардиналов, пленных не убили на месте и даже устроили подобие суда. Анхель наговорил судьям таких вещей, что, казалось, плаха ему обеспечена, но тут вмешался Архипастырь, попросивший Пурину помиловать заговорщиков. С той же просьбой обратился король в те годы еще значимой Мирии.
