Рамиэрль, словно бы в насмешку над сестрой, оделся как эландский маринер. Столь нелюбимый эльфами черный цвет выгодно оттенял золото волос и синеву глаз, а длинный клинок на шитой серебром перевязи и кинжал за спиной говорили, что этот изысканный красавец не менее опасен, чем лев или кэргора[58]. Лицо барда хранило вежливое выражение, но в глазах плясали смешинки.
— Я с интересом узнал, что благодаря моей предприимчивой сестрице оказался в центре внимания Светлого Совета, и поспешил прийти. Я не помешал?
— Я рад, что ты здесь, Нэо Рамиэрль, — доброжелательно откликнулся Эмзар, умело скрыв вздох облегчения. — Но ты зря беспокоился, Совет Лебедя оставляет просьбу твоей сестры без внимания.
— Я благодарю Лебедей за мудрое решение. — Либер улыбнулся, и в улыбке его опять-таки сквозила легкая насмешка. — Боюсь, оно было единственно возможным. Я расскажу всем, как ко мне попало это кольцо. Сочтя по наивности, что знать об этом должны немногие, я ошибся. Отсутствие знания рождает в некоторых головах не самые уместные планы. Итак, угодно ли Светлому Совету меня выслушать?
Любопытство в равной степени присуще всем мыслящим тварям. Эльфы не оказались исключением. Рамиэрль, или, вернее, Роман Ясный, в этом и не сомневался.
— Начну с того, что кольцо это принадлежало человеку, известному как Эрасти Церна. — Бард вновь усмехнулся одними глазами. — Люди почитают его как святого, и перстень этот хранился в их главном храме. Вместе с руками Эрасти Церны, отсеченными его убийцами. Касаться кольца имел право лишь Архипастырь. Некто, я так и не узнал, кем был покойный, решил завладеть кольцом Эрасти. Увы! Моя дорогая сестра оказалась не первой, кому пришла в голову эта блистательная мысль.
За кольцо одному из кардиналов обещали архипастырский посох. Прежний Архипастырь был убит. Его преемником готовился стать некто Амброзий, теперь, полагаю, уже покойный. Ночью они вместе с тем, кто охотился за кольцом, осквернили святыню. Один сгорел на месте. Другого схватили отсеченные руки. Затем из огня явился сам Эрасти и поручил кольцо мне. А теперь пусть кто-нибудь попробует подойти и взять его. Если сможет, разумеется.
Роман учтиво поклонился и остался стоять посреди зала, в упор глядя на Эанке. Та, гордо вскинув голову, сделала несколько шагов к брату, потом остановилась, резко повернулась и с криком: «Ненавижу!» — бросилась вон. Совет Лебедя был окончен.
4
Герика, застыв на пороге, растерянно смотрела на двух мужчин, поднявшихся из-за эрметного столика.
— Прошу вас, ваше величество. — Шандер подвел королеву к креслу, на котором та когда-то любила сидеть, и тарскийка послушно села, сложив руки на розовой атласной юбке. — Мы счастливы вам служить. «Серебряный», оставьте нас и проследите, чтобы в коридоре никого не было.
Юный гвардеец повернулся и вышел еще более браво и старательно, чем в первый раз. Стефан пристально посмотрел на королеву и тихо спросил:
— Что случилось, Геро?
В серых глазах мелькнули слезы, но юная женщина справилась с собой:
— Ко мне только что приходили. — Негромкий голос казался спокойным.
— Кто?
— Не знаю. Одет как придворный, но лицо мне незнакомо.
— Что было ему нужно?
— Чтоб я попросила у… у его величества пропустить меня к отцу.
— Что? — В глазах принца сверкнуло зеленое пламя. — К Годою?!
— Да. И как можно быстрее. Я не хочу видеть отца, но этот человек мне приказал.
— Приказывать королеве может лишь король.
— Он, наверное, этого не знал… Он сказал, что я должна увидеть отца еще до вечера и сказать несколько слов. Так, чтобы слышал только он. И еще он сказал, что если я кому-то расскажу об этом приказе, то буду жалеть всю жизнь.
— Так и сказал?!
— Он поклялся Триединым, — грустно кивнула королева, — но я все равно решила рассказать. Если это на пользу отцу, значит, будет плохо остальным. Я никогда, — она робко подняла глаза, — не пришла бы сюда, но герцог Аррой уехал. Остались только вы, а что-то делать надо.
Принц молча смотрел на молодую женщину, руки его дрожали, и Шандер понял, что отвечать должен он.
— Ваше величество, пока мы не решим, что делать, вам не стоит возвращаться в свои покои.
