Он улыбнулся почти проказливо, оторвавшись наконец от нее.
— Брюс Жермин когда-нибудь целовал тебя так? Ли почувствовала, что краснеет, но тоже засмеялась.
— Нет, не целовал. Ты это делаешь совершенно по-особому. Снова губы его изогнулись в шаловливой улыбке.
— И это тебе нравится больше?
— Гораздо больше, — ответила она в том же тоне. Неужели это тот самый человек, тот айсберг, на которого она работала в Англии? Иногда у нее было чувство, что его, когда она отвернулась, подменили гномы.
— Я польщен. — Но тут он вдруг посерьезнел. — Теперь ты не так сильно тоскуешь по нему?
— Я вообще по нему не тоскую, — не задумываясь, ответила Ли.
— Это хорошо. Я же говорил, что боль от потери уйдет. Он повернул ее к себе.
— Я сомневаюсь, что смог бы теперь отпустить тебя к нему. Ли улыбнулась и покачала головой.
— Он обручен со Стеллой, и оба они очень счастливы.
— Счастливы, как мы?
— Это невозможно.
Он тихо засмеялся, прикоснулся губами к ее обнаженному плечу, усаживаясь с ней рядом и беря у нее щетку для волос, все как в тот, первый, вечер, когда их женитьба из фиктивной превратилась во что-то чудесное и реальное.
* * *
Примерно недели через три после этого пришло письмо от Стеллы. Когда Ли узнала, что ее сестра прилетит в Мексику сниматься в фильме, она восприняла эту новость со смешанным чувством.
Разумеется, хорошо будет увидеться с сестрой. В конце концов, кровь не водица, а она так давно предана Стелле, что и теперь было трудно относиться к ней с опаской, как к человеку, способному ударить тебя ножом в спину, и к тому же еще, когда ты стоишь на шатком основании. Она была готова поверить, что Стелла чувствовала себя виноватой за то, что она сделала ей, Ли. Но это не означало, что боль можно стереть из памяти и забыть совершенно, как будто это было грязное пятно на оконном стекле.
Любой женщине, обожающей своего мужа, — а Ли теперь понимала, что обожает Руиса, — весть о прибытии блистательной Стеллы, обладающей необыкновенным даром очаровывать мужчин, показалась бы тревожной. Тем более что теперь Руис, оттаяв, стал впечатлительным и эмоциональным, а потому и более подверженным подобному обаянию, со времен Евы присущему некоторым женщинам. В то же время был и небольшой всплеск радости — Стелла ее сестра, а ей хотелось, чтобы в семье знали, как Ли счастлива.
— Будет приятно увидеться со Стеллой, — сказала она с некоторой запинкой, повернувшись к мужу. Потом добавила:
— Она пишет, что будет играть с Рамоном Талмонте. Это не тот, кого мы встретили в ресторане, когда только приехали?
Руис кивнул, с любопытством поглядывая на жену.
— Да, он очень популярен. Он немного помолчал, а потом предложил:
— Почему бы нам не подготовить дом в Мехико Сити. Я распоряжусь, чтобы часть прислуги переехала туда и приготовила дом. Тогда твоя сестра сможет остановиться там. Когда сами они приехали в Мексику, дом был сдан, но теперь дом освободили.
Ли постаралась сделать вид, что довольна этой мыслью.
— А ты не будешь против? — спросила она. — Я хочу сказать, не слишком ли это обеспокоит тебя?
— Нет, конечно.
— Она вполне могла бы пожить и в отеле, — заметила Ли, немного надеясь, что он может согласиться. — В конце концов, она ведь будет не одна. С ней будут и другие из их кинокомпании.
Темные глаза Руиса смотрели на нее с легкой насмешкой, и в то же время она подозревала, что он бросает ей вызов.
— Не говори мне, что тебе будет нечего рассказывать сестре, когда она приедет, — сказал он. — Твоя мать будет рада узнать все подробности, каждую мелочь, когда Стелла вернется домой, и если ты не дашь ей наблюдать все это самой, то как они узнают радостную новость, что твой брак удачен и ты счастлива здесь?
Ли покраснела от удовольствия и опустилась на колени перед его стулом. Она чувствовала, как его пальцы играют ее волосами, потом он притянул ее к себе и поцеловал в лоб.
— Ты ведь счастлива, да, guerida? — тихо выдохнул он. — Очень счастлива?
— Очень счастлива, — ответила она, у нее перехватило дыхание, потому что она была и в самом деле переполнена счастьем.
Через несколько дней они вылетели в Мехико Сити и начали обживать городской дом Алдоретов, чем-то очень похожий на Карастрано, и тоже с внутренним двориком и мелодично журчащим фонтаном. В этом доме тоже чувствовалась связь времен, как будто поколения Алдоретов, жившие здесь, оставили свой отпечаток на доме, и очень хотели, чтобы их потомки одобрили сделанное ими. Дом этот был более парадным, чем Карастрано, чувствовалось, что здесь проводилось много официальных приемов, пышных обедов и ужинов; время доносило сюда шум празднеств и шуршание шелка. В столовой над камином висел портрет дона Диего. Мебель была такой солидной и в то же время изысканной, что у Ли просто дух захватило.
