— И что? — не въехал я. — У него фора была, он в этом мире раньше очутился.
— Фора, не фора… Он просто не такая бестолочь, как ты! — отмахнулся Хранитель.
Я лишь открыл рот от возмущения.
— За бороду его, за бороду! — зашебуршался внутренний голос.
— В общем, отставать нельзя. При малейшей возможности заводи себе войско.
— Легко сказать! — аж поперхнулся я. — По дороге пойду — глядишь, да найду. Мало ли где валяется — обронил, может, кто.
— Ма-алчать! Мое дело — дать задание, твое — исполнять. Без споров и разговоров. А как ты это будешь делать — это уже твои проблемы, — отмахнулся старик, прислушиваясь к чему-то. — В конце концов, не послушаешься — пеняй на себя. Даже руки пачкать не буду. Протеже моего коллеги до тебя первым доберется. И, знаешь ли, явно не для того, чтобы заключить в дружеские объятия.
— Ну хоть намек… — взмолился я. — Откуда начинать-то?
— С трактирщиком посоветуйся, — резко развернувшись ко мне спиной и поднимая посох, бросил Хранитель. — Все, исчезни. Дела.
Картинка перед глазами подернулась пеленой и пропала.
* * *
Проснулся я рано поутру — едва взошло солнце. Всю ночь снилась какая-то муть: тренировки на мечах, скачки на лошадях… Даже, кажется, отработка магического взгляда. Тело болело, словно все эти тренировки проходили наяву. Интересно, это все по вине Хранителя или это лично мои глюки?
В принципе старикан в чем-то прав. Войско так войско. Рано или поздно все равно бы пришлось озаботиться вопросом безопасности. То, что на нас до сих пор не напала какая-нибудь шайка разбойников — чистое везение. От грамотно выстроенной засады в кустах никакой электрошок и пистолет не помогут.
Сжалившись и не став будить компаньонов, я тихо оделся и выскользнул из комнаты. Затем, по пути поздоровавшись с хозяином, двинулся на улицу, в кустики. Тот, подмигнув мне, принялся накрывать на стол. Он что, никогда не спит?
— А ты думал, трактир просто так называется «В гостях у Оборотня»? — буркнул внутренний голос.
Я поежился от того, каким тоном это было сказано.
— Так он…
— Не бойся, не укусит. Оседлые — они смирные. Потом на службу можно будет взять, если надумаешь да найдешь, чем заинтересовать.
В мозгу стремительно забегали мысли, совместными усилиями рождая поистине великую и гениальную Мыслищу. Служба… войско…
Телохранитель-оборотень, это же пр-росто великолепно! Не то, что всякие мордовороты из нашего мира.
Вернувшись в трактир, я кликнул хозяина и завел долгую, обстоятельную беседу. Мужик действительно оказался ликантропом, правда, после нескольких нехороших случаев — завязал. Нашел мага, тот поставил блок — и все, прощай волчья воля. Этакая местная версия кодирования для запойных… свежей кровью. Обращаться в волка больше не умеет.
Я насуплено сморщился, забарабанив пальцами по столу.
— Тихо, Петька. Велика потеря разве? — тут же встрял внутренний голос. — Этот плюгавенький — полукровка. Пробегал матерый волк деревню, обрюхатил девку да исчез. А той что — не в омут же кидаться. Вот и рождаются такие… недоноски. На рост да фигуру его посмотри.
И вправду. В фантастических книгах оборотни всегда рослые да мускулистые.
— Спроси лучше, где его бывшие кореша обретаются. Настоящие звери, полудикие. Если сломать сможем — хорошим приобретением станут. Например, жизнь им спасем, али в честной борьбе победим, но пощадим и убивать не станем. Сдюжим — служить будут. Верой и правдой, хе-хе. Потому что тупые слишком для предательства. Не понимают попросту, зачем это надо.
— А разве плохо это? Честь им за это и хвала.
Впрочем, логично звучит. Ликантропы — те же звери. Стаей бегают, а стая — это много. Много — это лучше, чем один полукровка.
— О том и речь, — согласился голос. — Много телохранителей — уже, считай, дружина малая почти. А там, если темпы снижать не будем, и до войска недалеко…
Я принялся расспрашивать трактирщика о его собратьях.
Хитро блеснув глазами, этот жук принялся жаловаться на дырявую память:
— В мои-то годы, господин, совсем плохая стала — подводит. Что-о да где-е… Нетути.
Пришлось, тяжело вздохнув, пообещать серебрушку, если, конечно, его сведения окажутся правдой.
