Обернувшись, я зашагал к выходу. Максу ничего не оставалось делать, как двигать следом. У самого выхода я не удержался и, нахмурившись, по-киношному грозно обернулся:
— Надеюсь, мы поняли друг друга.
Судя по собачье-радостному взгляду и усердному киванию ценителя, до сих пор не верящего в свалившееся на него почти двухкилограммовое счастье, он меня понял.
Ухмыльнувшись, я вышел из комнаты, насвистывая хором с внутренним голосом песенку про кровавую резню на трех холмах. Чертов старик будет носом рыть землю, но все разузнает. Такой скорее продаст в рабство свою жену и детей, нежели отдаст кому-то этот меч. Скоро вся информация про него будет у меня, и тогда… Я ухмыльнулся еще раз. Заходящая в подъезд бабулька, увидев меня, судорожно отшатнулась и перекрестилась. Жалкая смертная.
Выйдя на улицу, я достал ключи и, кинув их Максу, направился к машине. Дела сделаны, осталось лишь заскочить домой и, собрав все необходимое, двигать в лагерь, или же, как шутил один Батин знакомый, «консервативную совдеповскую дачку».
Я специально оттягивал визит к оценщику на самый последний момент, и теперь нас больше ничто не держало в городе. Внезапно резко схватило голову. Споткнувшись, я скривился и чуть не упал. Перед глазами все поплыло, а очертания машины смазались. С трудом дойдя до двери и сев на место пассажира, я с усилием поднял руку, махнув жестом в сторону автострады. Домой.
С тех пор, как мы вернулись из того дикого мира, прошло целых три дня, а приступы, появившиеся по возвращении, не прекращались. Голова болела внезапными наплывами по несколько раз в день.
Эх. Надо порелаксировать. Помечтать. Организовать бы, например, постоянный портал в тот мир. Такого беспредела, как у нас в стране, я бы там не допустил. Правильнее даже будет сказать — не как у нас в стране, а как у нас в мире.
Правил бы жестоко, но справедливо. И долго, хе-хе. А в итоге… Кто знает… Захватив власть там, можно подумать и о том, чтобы начать захватывать ее здесь. Впрочем, не все сразу. Мировые господства строго в порядке очереди.
Хмыкнув, я закрыл глаза и облокотился на спинку сиденья, попытавшись устроиться поудобнее. Ровная дорога убаюкивала. Стараясь не морщиться, помассировал виски. Боль стала постепенно отступать, и незаметно для самого себя я скатился в пучину сна.
* * *
Максимиллиан
Куча вещей была большая. Очень большая. И тяжелая. Я укоризненно посмотрел на стоящего рядом Дэймона, индифферентно пялящегося в пространство, и тяжело вздохнул. Угу, головка у него болит, а как же. Голос в ней, видите ли, поселился. А тяжести таскать, все это барахло — мне одному что ли?
Словно почувствовав мое раздражение, Дэй вздрогнул и очнулся:
— Что встал? Давай, начинай погрузочные работы. Тут только самое необходимое. Честно.
Мой взгляд скользнул по куче и наткнулся на пачку презервативов, сиротливо лежащую на ящике консервов.
— Новая жевательная резинка, теперь с банановым вкусом, пля! Ты сколько денег на все это протратил?
Дэймон лишь пожал плечами:
— Большая часть — из моих секретных запасов «на черный день». Какая-то часть — из Батиных. Лишь некоторые вещи пришлось покупать, да припасов свежих заодно — есть-то нам что-то надо. А про банановый вкус… Мало ли, пригодится. Туземцам — бусы, королю — кондо… контрацептивы. Для того времени — самый, что ни на есть, королевский подарок. Технология ведь.
— Разработка плана и стратегии. Сбор необходимого оборудования. Технология, итить ее! — раздраженно пропыхтел я, поднимая два здоровенных баула и направляясь к двери. — А как таскать — так сразу Вася. В смысле, Макс.
— Я тебя потом поглажу по голове и назову лапушкой, — невозмутимо ответил Дэймон, выбирая сумку полегче. — Если захочешь, конечно.
Засранец. Я это припомню.
* * *
Димитрий
Закрыв ворота гаража, я направился в дом. После городского климата, когда от ветра защищают дома, а температура выше, чем на природе, было холодно.
Надо бы переодеться потеплее. Поморщившись, я поднял воротник повыше. Под ногами хрустел снег, пронзительно ярким ковром покрывая все вокруг. Не то что черные запачканные кучки, которые лежат в городе вдоль дорог.
