– Следующий?.. Черт возьми, вы же только что засунули в это кресло своего человека!
– Да, но он ведь такой старый,– протянул Траск, и все расхохотались, как будто это была любимая шутка, понятная только им.
– Серьезно,– продолжил Барент,– этот год – ваш год, мистер Хэрод. Как только вы поможете нам разобраться с безобразием в Чарлстоне, со всеми его деталями, не останется никаких препятствий на вашем пути к полноправному членству в Клубе.
– Какие детали вы имеете в виду?
– Во-первых, помогите нам убедиться, что Уильям Д. Борден, он же герр Вильгельм фон Борхерт, мертв. Мы же тем временем продолжим свое собственное расследование. Возможно, скоро будет найдено его тело. Ваша информация позволит хотя бы исключить другие варианты, если они возникнут.
– О'кей. Что еще?
– Во-вторых, проведите тщательное обследование всего, что осталось от имущества мистера Бордена, пока до него не добрались другие… м-м-м… стервятники. Удостоверьтесь, что он не оставил ничего, что могло бы поставить кого-нибудь в неловкое положение.
– Я вылетаю в Голливуд сегодня вечером,– сообщил Хэрод.– Утром буду в особняке Вилли.
– Отлично. В-третьих, мы ожидаем, что вы поможете нам относительно самой последней детали в Чарлстоне.
– Какой детали?
– Особа, убившая Нину Дрейтон и почти наверняка ответственная за смерть вашего друга Вилли,– Мелани Фуллер.
– Вы думаете, она все еще жива?
– Да.
– И вы хотите, чтобы я помог вам найти ее?
– Нет,– сказал Колбен.– Мы сами найдем ее.
– А что, если она покинула страну? Я бы на ее месте так и поступил.
– Мы найдем ее,– повторил Колбен.
– Тогда что должен делать я?
– Мы хотим, чтобы вы отменили ее страховку,– пояснил Колбен.
– Нейтрализовали ее,– вставил Траск с сухой улыбкой.
– Положили ей конец с крайним предубеждением,– добавил Кеплер.
Хэрод моргнул и посмотрел на Барента, все еще стоявшего у окна. Тот повернулся к нему и улыбнулся:
– Пора платить вступительный взнос, мистер Хэрод. Мы найдем эту леди. А вы должны будете убить эту настырную суку.
Хэроду и Марии Чен пришлось вылететь из международного аэропорта Далласа, чтобы попасть на прямой самолет до Лос-Анджелеса. По техническим причинам рейс задержали на двадцать минут. Хэроду страшно хотелось выпить. Он теперь не мог летать. Прежде всего, он не любил оказываться в чьей-то власти, а летать самолетом означало для него именно это. Он знал все статистические данные о безопасности полетов, но как раз это для него ничего не значило. В его воображении постоянно возникала картина останков самолета, разбросанных на несколько десятков километров, искореженные куски металла, все еще раскаленные добела, розовые и красные части тел, валявшиеся в траве, словно ломти семги, сохнувшие на солнце.
«Бедный Вилли»,– подумал он про себя.
– И почему они не разносят эти чертовы напитки перед взлетом, как раз когда надо выпить? – возмутился он вслух.
Мария Чен улыбнулась.
Самолет наконец вырулил на старт, уже горели огни взлетной полосы, и едва они поднялись над толстым слоем облаков, как попали в последние лучи заходящего солнца – правда, всего на несколько минут. Хэрод открыл портфель и вытащил тяжелую стопку сценариев, из которых можно было что-то сделать. Два из них оказались слишком длинными, больше ста пятидесяти страниц, и он, не читая, бросил их назад в портфель. Первую страницу следующего творения было невозможно читать, и он тоже отложил его. Он уже пробежал восемь страниц четвертой рукописи, когда к ним подошла стюардесса, узнать, что они будут пить.
– Виски со льдом,– сказал Хэрод. Мария Чен от напитков отказалась.
Хэрод поднял глаза на молоденькую стюардессу, которая принесла заказ. Он считал, что, когда авиакомпании отступили перед обвинениями в дискриминации по признаку пола и стали принимать мужчин в качестве стюардов, произошло одно из самых идиотских событий в истории корпорации. Даже стюардессы в нынешние времена казались Хэроду старше и неказистее, чем раньше. Но эта девушка явно была исключением: молоденькая, чистенькая, а вовсе не тот манекен, на которых специализируются авиакомпании, и на вид приятно сексуальная – эдакая девочка-крестьянка. Похоже, скандинавка. Блондинка с голубыми глазами и слегка раскрасневшимися щеками, усыпанными веснушками. Полные груди, возможно, слишком полные для ее роста; приятно было смотреть, как они выпирают из синего с золотом жакета.
