— Рассчитываю. Садитесь сюда.
Алессандра поставила стул перед письменным столом возле зеркала, после чего Гарри сел и она смогла осмотреть его со всех сторон. Глаза ее были сощурены, нижняя губа поджата.
Глянув на себя в зеркало, Гарри поморщился. После бритья он выглядел лучше, но не намного.
— А вид у меня дерьмовый.
Их глаза встретились.
— Вам лучше привыкать к более приличному лексикону.
— Я выгляжу чертовски плохо.
Алессандра улыбнулась:
— Это не намного лучше.
Она принялась причесывать его еще влажные волосы и при этом подалась вперед из-за его спины, так что Гарри затылком ощутил нежность ее груди. Если ему повезет, она так и останется стоять в этой позе. Хорошо бы навсегда.
— Нет, вы на так уж плохо выглядите, — сказала Алессандра. — Просто у вас усталый вид. Надо утром закапать вам глазные капли, а на веках подержать ломтики свежих огурцов.
— Огурцов?
— Не двигайтесь.
Она отступила назад.
— Вы сказали «огурцов»? И закапать мне капли в глаза? — Гарри старался держать голову прямо, наблюдая в зеркало, как она берет ножницы, купленные в круглосуточно работающей аптеке.
— Это старая уловка, — объясняла ему Алессандра. — Помогает уменьшить мешки под глазами. Препарат «Эйч» тоже действует очень хорошо.
— О нет, ни в коем случае! Не буду я мазать лицо противовоспалительным кремом! И огурцами не стану! Господи!
— Надеюсь, вам поможет сон. Вам надо хоть одну ночь нормально выспаться.
— Шансов на это почти никаких. — Гарри вздохнул. — Я не должен спать в машине. А уж теперь я и подавно не смогу уснуть.
Так и будет, особенно если она уляжется здесь, на соседней кровати. Сознание того, что утром он увидит своих детей, а также то, что она рядом, наверняка не дадут ему заснуть, и эта бессонная ночь окажется самой долгой в его жизни.
— Потом мы можем пойти выпить.
Алессандра стряхнула волосы, упавшие на его обнаженные плечи. Ее длинные изящные пальцы приятно холодили кожу. Ногти у нее были очень короткими, аккуратно подпиленными.
— Не возражаю, если это поможет вам расслабиться.
Гарри очень хорошо знал, что могло помочь ему сегодня расслабиться, — это чтобы она прикасалась к нему вот так, как сейчас, но не ограничилась головой, а уделила внимание всему его телу. К сожалению, этому не суждено случиться — Алессандра хотела, чтобы в их отношениях не было и намека на секс. Во многих вопросах она была права, но в этом случае ошибалась, чертовски ошибалась.
Он чувствовал, что их сексуальные отношения стали бы на редкость удачными. Они достаточно хорошо изучили друг друга, чтобы замечать взаимные недостатки и знать, что их привязанность не будет длительной и постоянной, а значит, они застрахованы от возможных разочарований. Но Гарри не смел даже заговорить об этом. Он обещал не давить на нее, обещал быть покладистым.
— Чему вы улыбаетесь? — спросила Алессандра.
Он покачал головой.
— Не двигайтесь! — Она снова подалась вперед, дотронувшись грудью до его затылка. «О да, да!» Гарри закрыл глаза.
Никто ее не замечал.
Алессандра проследовала в бар, стараясь держаться скромно, как учил ее Гарри. Кое-кто из сидящих за столиками поднимал голову, но не задерживался на ней взглядом. Она не заслуживала того, чтобы на нее посмотрели дважды, и это было замечательно, так как сулило ей надежду остаться в живых; но все же какая-то часть ее оказалась болезненно уязвлена, и ей хотелось плакать.
— Как насчет пива? — крикнул ей Гарри, стараясь перекрыть грохот музыки.
Она ненавидела пиво, но простецкая Элис Плоткин не стала бы заказывать стакан белого вина в таком месте, как это.
Алессандра заставила себя улыбнуться и кивнуть.
Гарри хмуро посмотрел на нее и сказал что-то, чего она не смогла расслышать. Тогда он пододвинулся ближе к ней.
— Не улыбайтесь!
Он был так близко, что она ощутила щекой его теплое дыхание.
— Почему?
Стрижка шла ему. Гарри, может быть, казался слишком усталым, но все же достаточно привлекательным, по крайней мере для женщин, сидевших в баре. Именно в этом заключалась пикантность их ситуации. Вылинявшая рубашка с короткими рукавами ладно сидела на его мускулистых плечах; джинсы также очень шли ему.
