За окном на землю опускался туман. Фет открыла дверь, прошла через гостиную и вышла на веранду с видом на море. Страшные слова Крис все еще звучали в ушах, и ей казалось, что если присмотреться, то их наверно можно увидеть висящими в тумане черными, безобразными знаками. «Пока Прин не убила моего ребенка».
Дождь еще шел, но ветер стих, и капли падали вертикально вниз, словно чья-то невидимая рука направляла их вдоль расчерченных по линейке полосок. Она не видела, что делается в океане, но слышала приглушенные удары волн о камни. Они не налетали на берег с недавней яростью, но все же — вместе с туманом — удерживали лодки у берега. Рассчитывать на скорое спасение не приходилось.
Фейт вернулась в дом. Проходя по гостиной, она заметила на полу еще одну вазу. Уже третью. Вода пролилась, но стекло не разбилось — удар смягчил ковер. Единственная роза лежала здесь же. Три дня назад, когда Фейт только приехала, роз на полке было десять. Сейчас их осталось семь.
В кухне было пусто. Она направилась к шкафчику, чтобы взять бумажных полотенец. И все же кто-то успел здесь побывать — фотография, которую Крис оставила на столе, пропала.
Фейт поднялась наверх и прошла в свою комнату. Постель она убрала раньше, а единственной книгой в сумке был роман Барбары Бейли Бишоп. Пусть и бестселлер, но браться за него сейчас не хотелось. Собираясь в поездку, она исходила из того, что работы будет много, и сил на чтение не останется. Книжная полка была на лестничной площадке, а в гостиной стоял высокий, от пола до потолка, книжный шкаф, и не в одном месте, так в другом наверняка нашлось бы что-нибудь интересное, но Фейт чувствовала, что просто не усидит сейчас на месте. Может быть, выйти и поискать Брента Джастиса? Хотя бы заглянуть в его домик. Все, кроме Крис, похоже, еще спали. Было рано, и из комнат не доносилось ни звука, если не считать легкого похрапывания Мэгги. Гвен еще не печатала. Элейн возможно и работала, но в тот конец коридора Фейт не ходила. Интересно, что так торопливо спрятала писательница, когда она пришла к ней насчет Бобби Долан? Может быть, всего лишь новую главу, но зачем? Она вздохнула. Скука и волнение — жуткая комбинация. Фейт наверняка забралась бы в постель, если бы не застелила ее раньше. Она злилась на себя саму. Бездействие, пассивность никогда не были для нее проблемой и не будут сейчас. Ее наняли готовить, и этим она займется. И пусть никто ничего не ест. Она сделает шоколадное печенье, и его соблазнительный аромат наполнит весь дом. Потом испечет хлеб и сварит суп, суп-пюре из моллюсков по-новоанглийски или с фенхелем, тот, что запомнился Элейн. Фейт прошла в роскошную ванную, открыла кран — разумеется, латунный, а не позолоченный — и побрызгала на лицо. До сих пор она только принимала душ, но после сегодняшних трудов позволит себе понежиться в пенистой ванне и обязательно воспользуется одним из тех ароматических масел, что представлены в изобилии на туалетном столике.
Выйдя из ванной, Фейт натянула теплый джемпер и плотные носки. Все потом, а сейчас надо попытаться найти Брента.
Внизу она заметила, что за время ее отсутствия кухня подверглась набегам неизвестных. В раковине стояли две чашки, горка выпечки в корзине заметно уменьшилась. Кому-то явно пришлись по вкусу ореховые лепешки. Надо будет наделать еще.
Фейт надела плащ и сапоги, еще раз подивившись разнообразию представленного ассортимента, и вышла из дому. Густой, напоминающий вату туман висел в воздухе. Сделав несколько шагов, она оглянулась и, увидев, что дом уже скрылся за плотной белесой пеленой, повернула назад. Туман — вещь коварная, и без мотка бечевки легко сбиться с пути и заплутать в этом мглистом лабиринте. Вскоре Фейт уже полностью погрузилась в знакомый процесс, и время, заполненное привычными движениями — просеять муку, разбить яйца, смешать сливки с маслом, взбить тесто, — побежало быстрее. Феб Джеймс заглянула в кухню в тот самый момент, когда Фейт доставала из духовки последнюю порцию печенья. В другой пеклись лепешки. На столе уже дышал жаром свежий хлеб.
