И, как вы думаете, как поступили музыканты в этот критический момент? Потом поймете, почему я спрашиваю, а пока просто запомните: они побросали инструменты и убежали! Гитары и усилители раскиданы по сцене, а «Опасная обочина» метнулась к выходу. Остался один Николай. Он как-то странно улыбался. Оглядел комнату, огонь и посмотрел на Дженнифер. Казалось, что ничего не происходит. Как будто Николаю пожар только на руку. А потом он тоже убежал. Повторяю: «Опасная обочина» смылась!
Исчезновение группы разрушило чары. Люди очнулись и в ужасе бросились к двери — единственному выходу из бара. Огонь распространялся. У одной блондинки загорелись волосы. Она взвыла и упала на пол, принявшись хлестать себя по голове джинсовой курткой. Через блондинку перепрыгнул какой-то парень и даже не посмотрел под ноги. Мне в нос ударил едкий запах горящих волос, и я наконец пришла в себя.
Рядом со мной, посреди всеобщего безумия, застыла Дженнифер.
— Пошли! Я знаю, куда нам! — я схватила ее и потянула к туалетам. Но она замерла как манекен, по-видимому все еще зачарованная происходящим, и проговорила, как будто не замечая бушующего снопа пламени:
— А?
— Да пошли же скорее! «Сим-сим»!
Я растолкала плетущихся нам навстречу пьяных и потащила Дженнифер в конец бара. Мы забрались в крошечный женский туалет. Я встала на бачок, на который уже кто-то приделал наклейку «Опасная обочина», и помогла Дженнифер залезть ко мне, а затем ее подсадила, чтобы она смогла выбраться из окошка. Так мы обычно забирались в «Музыкальную полосу», но сегодня это был единственный путь к спасению. Я подтянулась и выскользнула наружу. Мы спрыгнули на траву и поковыляли прочь от бара.
Я оглянулась — все здание было объято огнем. Я знала, что внутри остались люди. На улицу вываливались мужчины и женщины, но им, скорее всего, пришлось перелезать через тех, кто упал, как та блондинка с загоревшимися волосами. Кого-то, видимо, задавили насмерть. Я закрыла лицо руками — не было сил смотреть на это.
Но я слышала крик… господи, какой же он был громкий! Возможно, я тоже кричала. Выли сирены, хрустели кости, свистел пожирающий их огонь. Повсюду, как во время фейерверка, летали искры — это горели люди. Рядом со мной кто-то жадно ловил ртом воздух.
Дженнифер закашлялась и повисла на мне. Одежда на ней порвалась, но серые полусапожки были целы. На ее золотом сердце с надписью «АП» играли отблески огня. Я крепко обняла подругу и прошептала:
— Все хорошо! Мы спаслись! Все будет хорошо.
Вдруг на плечо Дженнифер легла костлявая рука. Это был Николай.
— Слава богу, ты жива! — воскликнул он. — Я тебя везде искал.
Неужели этот подонок все еще на что-то надеется?
— Поищи лучше своих музыкантов! — сказала я.
— Музыкантов? — он махнул рукой. — Да они первые убежали! Струсили, как девчонки.
Видали? Даже не пытается возражать! Я рассерженно на него посмотрела, но тут из горящего здания снова раздался крик. Дженнифер вздрогнула и заткнула уши.
— Здесь опасно, — сказал Николай. Понятное дело! — Знаете, что? Пойдемте-ка в мою машину.
— Что?! — выкрикнула я. Он зовет нас к этим извращенцам?!
— Здесь опасно. В машине — безопасно. Пошли, — повторил он мне как глухой.
Дженнифер оттолкнула меня и упала в объятия Николая.
— Да-да, конечно, — пробормотала она.
— У тебя шок, Дженни, — проворковал Николай. Он обнял ее и положил ее руку себе в карман. Затем достал фляжку. — На, выпей.
И конечно же, Дженнифер сделала глоток. Когда бы она отказалась от бесплатного алкоголя?
— Ты что, совсем сдурел? — выкрикнула я, перейдя на язык Николая. — Вы бросили в баре усилители, микрофоны и всю остальную вашу долбаную аппаратуру! В следующем городе обойдетесь без нее?
— Скоро мы купим себе новые инструменты. Взрыв не за горами.
Так и не поняла, имел ли он в виду взрыв в баре или взрыв популярности их группы.
— Джен, пойдем! — молила я Дженнифер.
— Да, пойдем. Ко мне в машину, — вмешался Николай и повел ее к грязному белому автомобилю, припаркованному недалеко от «Музыкальной полосы». Через тонированные окна я не видела, сидят ли там остальные члены группы.
