Телевидение. Закадровые нескладушки - страница 13

Случай этот произошел в 1967 году. Я тогда проходил практику в «Эстафете новостей» Центрального телевидения. Праздновалось с помпой пятидесятилетие Октября. И пришло задание сделать репортаж со съемок очередного советского бестселлера о Ленине. Срочно отправили группу на «Мосфильм». Бойко сняли эпизод, где актер с характерным ленинским жестом выбрасывает руку и бодро произносит, что, мол, «Есть такая партия!». И дальше – подготовка к съемкам следующего эпизода. Разговаривают режиссер фильма и актер, играющий Ленина. Режиссер явно недоволен игрой актера. И вдруг, обращаясь к Ленину, говорит: «Послушай, старик, что-то мы сотворили не то. Давай все переиграем, а?» Как это все выскочило в эфир, непонятно. Но взрыв был невероятный. Недаром в те времена говорили, что журналист-информационник, как и сапер, ошибается один раз в жизни.

В 1967 году, учась на отделении телевидения факультета журналистики МГУ, я параллельно посещал курсы по фоторепортажу в Доме журналиста, которые вела профессор ВГИКа Дыко. Однажды она дала нам задание сделать репортаж в одной фотографии «Утро Москвы». Ребята по-разному решали эту тему. Кто-то снял вереницу троллейбусов, выходящих из депо на маршрут, кто-то – как чистят зубы гиппопотаму в Московском зоопарке. А я решил сделать репортаж на знакомой мне до боли тематике. Один наш студент подрабатывал ночным сторожем в магазине, расположенном в переулке прямо напротив Моссовета, нынешней мэрии. Я приехал к нему еще затемно. Поставил штатив, укрепил на нем фотоаппарат. Выбрал кадр. Вверху по кадру – светящаяся вывеска «МАГАЗИН». Под вывеской, слева – ярко освещенная витрина, справа – дверь в магазин, а между ними – мой друг-сторож с портфелем на коленях, клюет носом, безуспешно борется со сном. И все это на фоне ярко освещенных окон Моссовета. Я дождался первых прохожих, поставил выдержку одну минуту и сделал несколько снимков. Так как все элементы снимка, в том числе и сторож, были неподвижны, то размылись только прохожие. И это понятно, потому что человек, который не спит ночь, воспринимает окружающий мир зыбко, а движущиеся объекты теряют резкие очертания. И назвал я этот репортаж в одной фотографии «Утро Москвы. Лучше недоспать, чем недоесть», чем и заслужил первую похвалу очень взыскательного вгиковского профессора.

Мой сокурсник Аркадий Бедеров проходил очередную практику в «Эстафете новостей». И ему там дали ответственное задание: сделать, как теперь говорят, специальный репортаж об одной из первых операций на сердце. Такие операции тогда проводил знаменитый хирург академик Петровский. Я в то время работал в журнале «РТ». Это был первый яркий красочный журнал о советском радио и телевидении. И я предложил заведующему отделом информации Славе Щербатову сделать репортаж о репортаже. Я только закончил курсы фоторепортажа и был во всеоружии. В назначенное время вышел в эфир телерепортаж Бедерова и мой в «РТ» на целую полосу двойной репортаж об операции на сердце и как снимался репортаж об этой операции. Бедеров за свой спецрепортаж получил по тем временам большой гонорар аж 27 рублей, а я за свой – 100 рублей. Ребята долго смеялись, как я, вооруженный только ручкой и фотоаппаратом, здорово на Бедерове заработал.

Журнал «РТ» тогда располагался в домике Н. В. Гоголя. Это был старый деревянный домишко прямо в центре Москвы. Половицы скрипели от ветхости, и над всем еще витал дух автора «Мертвых душ». Может быть, поэтому журнал выделялся из всей печатной продукции своей внешней неформатностью, яркостью и ироничностью. В 1969 году он получил премию ЮНЕСКО как лучший европейский журнал данного профиля. Вскоре после этого журнал закрыли. Мы шутили на прощальном вечере: «Премия ЮНЕСКО – венок на могилу журнала». Я еще успел сделать до закрытия большой репортаж на разворот «Останкино по вертикали и горизонтали» о завершении строительства Останкинской вышки и телевизионного комплекса. Как теперь любит говорить Познер: «Вот такие были времена».