— Вот суки, перекрыли-таки кислород, — выругался Никитин. — А телефоном-то можно воспользоваться? — спросил он Михалыча.
— Валяй. В приказе об этом не сказано. Валера не стал звонить в бухгалтерию, так как знал, что Москва всегда тянет с перечислением месяцдругой. Он не стал тревожить генерального: мол, пустите хоть сегодня. Он позвонил Гале:
— Галочка-выручалочка, спустись на минутку, я тебе горяченького передам.
— Кто это говорит? — вдруг строго спросил Галкин голос.
— Ты чего, старуха? Это же я, Никитин! У меня материал горит, а ваш шеф меня бортанул. Отнеси на перегонку, будь другом.
— А, это вы, Валерий Леонтьевич! О чем вы говорите? Как это я могу что-то перегонять? Вы меня просто ставите в неловкое положение. Советую вам поискать другую дебилку, — совершенно неожиданно закончила Галя. — Пусть она вам помогает. Только дебилка способна на такое!
После этого пассажа трубка грохнулась на рычаг.
Никитин не был бы старым телевизионщиком и давнишним другом дежурного координатора, если бы растерялся и не понял Галкиных намеков.
Значит, Ломов по дороге в Смольный позвонил директору, тот издал приказ, собрал летучку и распорядился снова, как когда-то, включить прослушку в центре. А может, ее и не выключали никогда? Вот что значило “неловкое положение”. А “дебилка”? Это была их хорошая приятельница Дэби, Дебора Гербер — руководительница корпункта Ти-эн-эн в Санкт-Петербурге.
Валера набрал на мобильнике номер апартаментов в “Астории”, где Дэби со всей своей кухней занимала часть мансарды. Журналистка, к счастью, оказалась на месте. После нескольких радостных восклицаний и дежурных фраз, совершенно обязательных у американцев даже в дружеских телефонных разговорах, Никитин изложил свою просьбу, сославшись на технические проблемы центра, и получил приглашение немедленно приехать.
— Ну что ты скажешь о моих предчувствиях? — спросил Валера, плюхаясь на сиденье.
— Да то же, что и всегда, — меланхолично ответил Носов. — Я уже и за ее любимой “Гжелкой” смотался.
— Кого “ее”? — опешил Валера.
— А разве мы не к Дэби? — хитро усмехнулся Витя.
— Вот правду же говорят, — стукнул ладонями по рулю Никитин, — с кем поведешься, от того и наберешься. Все-таки мой дар предвидения заразен! Стоп! Я же тебя не представлял Дэби. И не особенно распространялся о ее привычках. Откуда ты знаешь, что она предпочитает “Гжелку”?
— Понимаешь, — потупился обычно невозмутимый Виктор, — сейчас это уже дело прошлое, но полгода назад, когда вы с Галкой начали потихонечку остывать, она в эту жилетку, — оттянул он полочку своего операторского жилета со множеством кармашков, — много чего слила. В том числе и кое-какую информацию о привычках заокеанской разлучницы.
— Вот дура! — воскликнул Валерий. — Так она решила, что между нами стояла Дэби? Ха! Дэби… Да она же просто свой парень, вот и все. Впрочем, ты сам увидишь. А за “Гжелку” спасибо. Весьма кстати будет.
Они так обрадовались своему единомыслию и возможности спасти ценный материал, что не заметили серую “шестерку”, отъехавшую следом за ними и провисевшую на хвосте до самого отеля.
С женой Крахмальников спал раз в месяц. Это она установила такой график. Который сама же и нарушала. Но не в смысле учащения, а совсем наоборот. Как-то года три назад она усадила Леонида перед собой и раскрыла толстую книгу “Дао”.
— Читал?
— Вроде… Так, бегло.
— Не читал, — констатировала жена. — Так вот в этой мудрой книге написано, что мужчина после двадцати лет должен извергать семя не чаще одного раза в месяц. После сорока — раз в полгода. Даосисты называют сперму “соком жизни”. Теряя этот сок, мужчина сокращает свою жизнь.
И до этого сексуальная жизнь у них была нерегулярной, натужной, механической. А теперь вот станет еще и философски обоснованной, а значит, вовсе пресной.
— И что? — спросил он саркастически. — Ты предлагаешь мне воздерживаться от оргазмов?
— Я согласна, во время полового акта воздерживаться трудно, — сказала жена. — Поэтому мы сократим наши сексуальные отношения.
Крахмальйиков не стал отвечать. И еще он понял, что станет ей изменять. Нет, разводиться он не будет, а будет шкодливо “задерживаться на работе”, “уезжать в командировки” и “сидеть на совещаниях”.
