Телестерион [Сборник сюит] - страница 4

Шрифт

Интервал

Куда незванный я попал,

Как вдруг сатир куда-то ускакал.

ЭВРИДИКА

Я вскрикнула, увидев вдруг поэта,

Который любовался мной с восторгом,

И рассмеялась тут же над испугом,

Не в силах убежать от любопытства.

Спросил ты имя. "Нимфа я, а имя

Ты можешь дать мне. Стану я тогда,

Познавши человечье счастье, смертной". —

"А нимфы безымянные бессмертны?"

"Да, как колосья, что роняют зерна

И снова прорастают, мы бессмертны

И смертны. Но людская участь нас,

Не знаю отчего, прельщает больше.

Вочеловечиться — такое счастье,

Что даже божества ведут себя,

Как смертные — в любви, в борьбе, во славе.

О, назови! А я тебя сведу

В пещеру нимф, святилище для юных

Влюбленных, мы ведь влюблены, не так ли?

ОРФЕЙ

Но ты ведь станешь смертной, Эвридика?

ЭВРИДИКА

Я Эвридика? Не боюсь я смерти,

Когда взамен любовь, любовь Орфея,

Певца любви, объемлющей весь мир.

ОРФЕЙ

А что же плачешь?

ЭВРИДИКА

За тебя боюсь.

Дионис в гневе — славишь ты Эрота

И Афродиту, а его забыл,

Чей культ ты учредил для вакханалий.

ОРФЕЙ

Я славил всех богов и буду славить.

Могу ли петь одну и ту же песню?

Ведь я не птица, а поэт Орфей,

Певец и музыкант разноголосый,

Как многозвучен мир в весенний день.

ЭВРИДИКА

Все так, ты прав, но будь же осторожен.

Ведь я одна на свете, всем чужая

И без родни среди людей.

ОРФЕЙ

И я

Один, пусть песнь моя слышна повсюду,

Но нас ведь двое, счастье наше — чудо!

Прощай!

ЭВРИДИКА

Но почему прощай? Навеки,

Как день прекрасный уж неповторим.

Пантомима. Поцелуи и объятья. Орфей уходит. Эвридику окружают нимфы и сатиры, всячески стараясь развеселить ее.

Сюита из античной новеллы в стихах и прозе «Пленники любви. Елена и Парис»

У моря у пещеры нимф и рощи, с дарами нимфам — свитки на ветвях, картины на холстах или на досках, скульптуры мраморные, чего тут нет, — сбегались девушки и юноши, одетые слегка или в хитонах и туниках, то розовых, то белых, в сандалиях с изящною тесьмой, и с грацией во всех движеньях тел, на празднество иль таинство какое, с приветствиями, вскриками повсюду «Елена!» и «Троянская война!»

Там склон амфитеатром возвышался, внизу лужайка, вход в пещеру — сцена, куда Хор девушек идет с напевом.

ХОР ДЕВУШЕК

Собрались мы сегодня рано. Солнце,

Горячее еще, слепит нам очи.

И в теле, как любви желанье, лень

Стыдливо прячется куда-то в тень.

(Обращаясь одна к другой.)

Куда? Известно, в самую промежность,

Когда все тело сковывает нежность.

(Смеются.)

К самой себе, а может быть, к цветку?

Скорей всего к подружке иль к дружку!

(Становясь в глубине сцены.)

А что у нас сегодня на примете?

(Со вскриками.)

С Елены спрос: за все она в ответе!

За блуд и за Троянскую войну.

Пускай покается, признав вину!

(Зачиная пляску.)

Когда все это было? Только пена

Хулы и славословий, о, Елена!

Идет там репетиция, наверно. Из публики две девушки сошлись, — одну зовут, как слышно, Каллиопа, другую Терпсихора, словно муз, — и юноша по имени Платон, быть может, сам философ знаменитый, но в юности, иль в наши дни вновь юн, подобие былого, как ягненок.

Платон, высок и статен, отозвался:

— Призвать на суд Елену! Пусть ответит, виновница всегреческой войны и разрушенья Трои, стольких бедствий!

Смеется Каллиопа:

— Когда повинна, только в красоте!

А Терпсихора словно в пляске:

— Призвать на суд Елену! Пусть ответит, как предалась измене с чужестранцем!

— Гостеприимство оказала, верно!

ЕЛЕНА

(выбегая на сцену, как на зов)

Элизиум не мир теней, — театр?

Все заново играй за актом акт

Все небылицы, сплетни и клеветы,