— Ты меня любишь?
— Да.
— Тогда, давай поженимся.
— Это как?
— Обычно. У нас же разрешены однополые браки. А тут будет фурор. Свадьба главы государства с любимым. Круто!
— Нет. Это же… — Пашка чуть ли не плакал. Он явно не разделял свинячьего счастья Шуры.
— Боже! Как же я тебя люблю! Президентик ты мой одноразовый.
Наверное, Шура совсем голову потерял. Мальчиков у него было много, он этого и не скрывал, но так еще ни разу не западал. Гнида. Говорил я ему, говорил. Возвысился, почувствовал всемогущество и нюх потерял. Помню на совещаниях, когда мы готовились инаугурировать Павла, он все время возмущался: «Не правильно сели!». Требовал, чтобы «Пашечка» сел поближе, по правую руку. Я думал, дурачится. Так нет, он, идиот, под столом руки распускал, приставая к уже фактическому Президенту.
И это он тоже записал. Не поленился, дебил.
…
— А-А-А-ЛЛ-О-О-О!!!
— Что, опять нажрался?
— Та-а-анюшкин! Алло!
— Ты знаешь, который час?
— Та-а-аня. Это…
— Господи, какой же ты ублюдок.
— Ну-у-у, Та-а-аня. Будь паинькой.
— Ты с кем?
— С этой… этим… — Где-то рядом засмеялась Лизка. Кажется, я пытался ущипнуть ее за задницу.
— Кобель.
— А ко мне приходил чекист.
— Я за вас рада.
— Слушай… Ик!.. Разбуди меня, пожалуйста. Ик!
— Ничтожество!!! — Таня кричала что-то еще, но я ее почти не слышал. — …
Я икал.
— Вставай, мудак!
За окном светило овальное солнце, сплющенное тяжестью серо-черного города.
— Слышишь! Вставай!
— Танька, дура… Совсем сбрендила.
Секретарь оставила без внимания мою озабоченность ее психическим состоянием:
— Вставай, скотина!
Хотелось что-то ответить, но от процесса соображения отвлекло ощущение, что в районе паха зашевелилось нечто. Я замычал и вспомнил, что совершенно голый. То есть без трусов. А это нечто шевелилось весьма энергично.
— Не надо.
— А вчера тебе понравилось, — спросило «нечто», которое обрело очертания головы коротко стриженой брюнетки с чувственными коллагеновыми губами. Я уже не знал, как ее зовут, но помнил, что вечером в свете неона мне казалось, что она обладает улыбкой Моны Лизы.
— Пошла вон, — поздоровалась Таня.
— Ты кто? — поздоровался я.
— Елизавета.
— Девка она панельная!
— Заткнись, сука!
— Девочки, ну, не ссорились.
— Стерва ты, Танька, — обиженно хныкнула Елизавета. — Ни себе, ни людям.
— А ты…
Далее последовала светская беседа, которую я не слышал. Верный бодигуард Федя уволок меня в ванную.
