«Пусто, это здорово».
Опустился на одно колено, положил фонарик на пол, рядом шокер, после чего скинул с плеча рюкзак и достал «коктейль Молотова». Провёл «черкашом» по петарде, примотанной скотчем к бутылке, и бросил ту на тонкую стопку шкур.
«Ходу, ходу!», - мысленно поторопил я сам себя.
Взрыв прозвучал в ночи очень громко и, хотя я был готов к нему, не сдержался и вздрогнул.
Убедившись, что в следующей юрте никого, я бросил внутрь второй зажигательный снаряд.
В третьей нарвался. Только откинул полог и сунулся внутрь, как сильнейший удар в грудь сбил с ног и отбросил на спину. Из юрты вышел очень высокий, под два метра, но излишне худой мужчина с длинными волосами, собранные в три больших хвоста - у висков и на затылке. В руках держал толстый посох с каким-то предметом в оголовье. Одежда заметно отличалась от той, в которой ходили воины и члены их семей: ни штанов, ни жилетки и шарфов, а юбка из четырёх широких лоскутов толстой ткани или тонкой кожи (по куску спереди, сзади и на бёдрах) и что-то похожее на пончо, только не такое широкое и длинное.
К счастью, шокер я не выронил и тут же им воспользовался. Два электрода вылетели из кассеты и вонзились в грудь аборигену, пробив толстый материал. От неожиданности тот дёрнулся, вскинул руку, собираясь их вырвать, и в этот момент я повторно нажал на кнопку, пуская ток по тонким проводкам.
Девяносто тысяч вольт! Это совсем не шутка.
Дикарь затрясся, руки бессильно опали, через несколько секунд он свалился на землю и забился в корчах. Через десять секунд я отпустил кнопку, давая передышку противнику. Был готов вновь взбодрить его электричеством, но ему и первого разряда хватило.
Отстегнув кассету от шокера, я заменил её новой, подобрал фонарик и с опаской заглянул в юрту, откуда меня так невежливо «попросили». Никого.
Что было удивительно - внутрь слезоточивый газ, от которого всё вокруг было белым-бело, отсутствовал. Ядовитая пелена стеной стояла на входе и не двигалась дальше.
«Шаман! Это шаман и явно не простой шарлатан! - завопила паранойя. - Добей его! Слышишь?».
Я только отмахнулся от этой кровожадной мысли. Вместо того, чтобы нанести смертельный удар, я ещё и оттащил шамана подальше от юрты, чтобы огнем не достало. Убедившись, что он в безопасности, я с мстительной радостью забросил в жилище целых две бутылки.
Запалил ещё одну юрту, а потом услышал совсем рядом детский плач. Совсем маленького ребёнка, может быть даже младенца.
Сердце мгновенно сдавило ледяным обручем.
Бросившись на звук, я чуть не врезался в деревянные клетки, сделанные из жердей и лиан. Внутри них сидели люди. Несколько взрослых мужчин, женщины и подростки. В каждой небольшой клетке было по трое четверо. В одной, самой просторной сидели три обнаженных молодых женщины с грудничками на руках. Плач одного из них я и услышал.
Чёрт! Кто они такие, почему в клетках? Я же специально бросал шашки подальше от ворот, чтобы дикари быстрее их нашли в газовом облаке и покинули деревню вместе с детьми. Но эти-то в клетках сидят. Да и не было их днём, я же в полдень в последний раз осмотрел весь посёлок перед нападением. Клеток не было.
«Будешь спасать подумай, а не сделаешь ли им хуже. Хозяева деревни могут на них отыграться. Мало ли за какие провинности их посадили. А вытащишь их за стены, и все решат, что это они демона вызвали», - сообщил внутренний голос.
На миг я остановился, решая, а не сделать так, но тут вновь заплакал-захрипел младенец.
К чёрту всё! Страдать дети не должны.
Все клетки, одну за другой, я переместил на Колобок, где перерезал верёвки на дверцах, давая свободу пленникам. От острова до деревни плыть на день больше, чем от Бунгало. Думаю, дикари умеют ориентироваться на озере и найдут дорогу назад, если пожелают вернуться.
А сам прыгнул на Череп, забрал собаку и телепортировался на Землю.
- Привет!- с чудовищным акцентом, но вполне разборчиво на русском сказала Иннеса. - Я скучала.
- Иннеса!.. - поразился я.
- Я учусь на курсах, - произнесла она ещё одну фразу на великом и могучем, после чего перешла на английский, который был у ней получше. - Я не знала, что твоя речь такая сложная. Пока выучила всего двести слов. Да, я хорошо сказала?
