В конце разговора Николай Васильевич пообещал мне, что, по-видимому, он сможет устроить моё свидание с папой, но сказал, чтобы я позвонила ему через две недели.
Ровно через две недели я позвонила в Большой дом по телефону Николая Васильевича. Меня соединили с ним, и он спокойно сказал мне: «Ваше свидание с отцом состоится в следующий четверг. Пропуск с указанием номера комнаты, где будет свидание, вы получите в бюро пропусков».
Я спросила его, можно ли принести на свидание какую-нибудь домашнюю пищу и вообще что-то, что папа любил из еды.
Он кашлянул и сказал:
— Всё, что вы захотите, вы сможете заказать в нашем буфете. При свидании будет присутствовать наш сотрудник, которому будет дано указание выполнить вашу просьбу.
Мне начало казаться, что всё складывается слишком удачно, необычно, просто невероятно и вполне может и должно случиться что-то неожиданное, непредвиденное, плохое.
Через несколько дней я шла по Литейному проспекту на свидание с папой. На этот раз меня сопровождали на всякий случай уже два моих приятеля из университета. Ведь было весьма вероятно, что все обещания со свиданием, в возможность которого в то время никто не верил, были какой-то непонятной и жестокой игрой. Если бы это было так, то мои спутники узнали бы об этом по моему затянувшемуся пребыванию или исчезновению в Большом Доме. Кроме того, вдвоём было легче и ждать и решить в плохом случае, как сообщить об этом маме.
Стоял сильный мороз — минус тридцать градусов по Цельсию. Мои провожатые мужественно решили меня ждать столько, сколько потребуется.
Я вошла в Большой Дом, и непонятным для меня самой образом все мои опасения рассеялись или как-то отступили на задний план.
Ведь впереди было свидание с папой, и ничто не должно было отвлекать меня от этого…
Первый шаг — получение пропуска — прошёл благополучно. В пропуске был указан номер комнаты, в которую я должна пройти. Мне сказали также, чтобы я поднималась на лифте на четвёртый этаж.
В лифте я неожиданно встретила своего бывшего сокурсника по Университету — Гаврика Тимофеева. Он учился с нами на первом курсе физического факультета, слегка ухаживал за мной, а потом куда-то исчез. Впоследствии мы узнали, что он поступил учиться в школу НКВД.
Гаврик был первым человеком, к которому я бросилась сразу после ареста папы. Но он резко замкнулся и сказал, что вмешиваться не нужно, дескать, во всём разберутся и что он далёк от этих дел.
Конечно, это была отговорка или простая трусость, тем более что позже я узнала, что он состоял кем-то вроде адъютанта при весьма важной персоне. Спустя годы я подумала, что он, вероятно, знал, что все попытки вмешаться были бесполезны… После этого разговора он исчез, и мы больше не виделись, — вплоть до этой случайной встречи в НКВД-шном лифте.
Увидев меня в лифте одну, Гаврик никак не мог взять в толк, как я попала в Большой дом и что я там делаю. Я держалась независимо, на его вопросы не отвечала либо поддразнивала его.
Лифт остановился на четвёртом этаже, и, не простившись, я покинула Гаврика. Теперь мне надо было найти комнату, номер которой был указан в моём пропуске, и, где мне, по-видимому, предстояло увидеть папу.
Найдя её, я всё ещё не могла поверить, что наша встреча состоится, и мне снова стало казаться, что со мной играют в какую-то чудовищную, злую игру. Я не знала, следует ли мне войти в эту комнату или я должна ждать, пока меня позовут, и вообще мне стало вдруг страшно в неё заходить.
Тут я обернулась, и в конце коридора увидела человека в штатском в сопровождении двух военных слева и справа от него. Я, почему-то очень испугалась, потом подумала, что если это папа и он неожиданно увидит меня, то ему будет очень трудно сдержаться и не броситься ко мне. Это могло иметь нежелательные последствия и нарушить установленный ход событий. Всё это молниеносно пронеслось в моей голове, и я непроизвольно быстро спряталась за колонной. И это действительно был папа, который всё приближался ко мне. Он был худой и очень бледный, однако на нём был чистый, отглаженный чёрный костюм. Я продолжала стоять за колонной и видела, как папа вошёл в комнату, где нам предстояло увидеться.
