В древности Китай вел нескончаемые войны, и это заставляло людей активно изучать искусство единоборства. Только владение определенными навыками ведения рукопашного боя могло дать человеку возможность сохранить себе жизнь, победить врага. Поэтому правители страны поощряли развитие боевых искусств, следили за тем, чтобы каждый солдат постоянно совершенствовал свои навыки рукопашного боя. В то же время весьма поощрялись «равно высокие достижения в интеллектуальной деятельности и в военном искусстве», то есть, человек, занимающийся наукой или искусством, должен был обладать хорошей военной подготовкой, а человек, посвятивший себя военному делу, должен был обладать высоким интеллектуальным уровнем. В надписях на бронзе, относящихся к эпохе Западного Чжоу, говорится: «человек образованный, но не владеющий боевым искусством не может пользоваться авторитетом в Поднебесной. Того, кто искушен в военных делах, но не признает важности культуры будут бояться, но не будут любить. Того же, кто в равной степени владеет боевым искусством и достижениями культуры будут считать человеком авторитетным и достойным».
В древней могиле, относящейся к эпохе Цинь (III в. до н. э.) обнаруженной на горе Фэнхуан уезда Цзянлин провинции Хубэй, был обнаружен деревянный гребень с рисунками, на которых запечатлены эпизоды единоборств того времени. На нем нарисованы трое мужчин с обнаженными торсами в коротких штанах, с поясами на талиях, обутых в тапочки с загнутыми носками.
Двое из них ведут схватку, причем один наносит другому удар в голову, другой уходит назад шагом цибу и наносит ответный удар кулаком. Третий вытянул вперед руки. Он является судьей состязания. Подобного рода поединки, состязания бойцов создавали в обществе особую атмосферу всеобщего интереса к боевому искусству, к военным подвигам, способствовали широкому распространению в народе, в армии навыков ведения единоборства. Искусство рукопашного боя — это не детская игра, от степени владения этим искусством зависела жизнь человека. Военный деятель эпохи Мин (1368–1644) Ци Цзигуан в своем трактате «Новая книга об эффективности» неоднократно указывал, что различные вычурные стили ушу, не имеющие прикладного боевого значения «не надо изучать», и выступал за жесткий чисто прикладной вариант кунфу.
В «Наставлении о подготовке солдата» говорится: «совершенствовать свое боевое искусство надо не потому, что ты находишься на государственной службе и это входит в круг твоих обязанностей. Будучи солдатом тебе жизненно важно уметь защитить себя, убить врага и тем самым совершить геройское деяние. Если ты умелый боец, ты убъешь врага, а он не сможет убить тебя. Если же враг искусней тебя, он убъет тебя.
Поэтому не повышает боевое мастерство только тот, кому надоело жить». Такой прикладной подход к изучению ущу способствовал унаследованию и развитию техники рукопашного боя дуаньда. Однако конфуцианцы, буддисты, даосы и другие общественные силы в Китае в течение длительного времени ограничивали развитие жесткого и даже жестокого по своему характеру дуаньда, стремились направить его развитие, как и других разновидностей ушу, по пути оздоровительной гимнастики, комплексов упражнений показательного характера, постепенно растворить его приемы в комплексах других видов ушу.
Хотя возникновение комплексов упражнений сыграло свою стимулирующую роль в развитии техники дуаньда, в то же время оно мешало раскрыть практический потенциал приемов рукопашного боя. В процессе своей эволюции техника дуаньда впитала в себя элементы древней китайской философии, восприняла в качестве теоретической базы учения о Ян и Инь, о пяти стихиях, постулаты китайской традицонной медицины о каналах циркуляции жизненной силы, о строении внутренних органов. Она опирается на использование в качестве «оружия» в схватке частей человеческого тела — головы, рук, локтей, колен, плеч, таза и стоп. Ее принцип — ловкие и яростные действия на очень близкой дистанции, что способствует развитию техники дуаньда в сторону коротких, небольших по амплитуде, смелых, резких и мощных приемов.
