Истинное Православие не нуждается даже в безвредных «машинках для служения литургии», так как одушевленный мирянин с запасными Дарами лучше попа-«машинки».
Богослужение суточного круга также должно совершаться регулярно, но тут отсутствие священника не представляет вообще никакой проблемы. Все миряне должны, в меру возможности, понимать богослужение и учиться совершать самим все службы «иноческим чином», даже если у них в приходах с наличием священников все в порядке. Среди прихожан в отношении к церковному уставу должно быть правило «научился сам — научи другого».
В самом богослужении крайне важно понимать, что более, а что менее важное, и учитывать это при неизбежном сокращении того репертуара, который предлагается в богослужебных книгах. Унаследованная нами русская дореволюционная практика, а также приходское богослужение греческих старостильников сложились в XIX веке под влиянием другой расстановки приоритетов — с ориентацией не на смысл богослужения, а на техническое удобство священников и на театральные эффекты. Здесь невозможно обсуждать эту тему подробно, но многие и так поняли, о чем речь.
Конечно, начинать надо не с того, чтобы не допускать бренчания кадилом во время чтения Апостола. Да, кадить положено перед Евангелием во время аллилуария, когда Апостол уже прочитан, и само это каждение по своему смыслу предваряет Евангелие и относится к нему. Во время чтения Апостола надо соблюдать тишину и слушать, а не отвлекаться на дымовые атаки диакона. Но все же начинать надо с более общезначимого — с того, чтобы священнослужителям не болтать в алтаре. Рыба гниет с головы, а богослужение — с алтаря. Когда попам скучно служить и хочется «пообщаться», то община должна выбрасывать таких попов.
Все, сказанное выше, направлено к одному: сделать так, чтобы для христианина богослужение, сосредоточенное на Евхаристии, превратилось в постоянную среду его обитания, и это независимо от того, есть ли у него поблизости священник.
Если этого не сделать, то средой обитания его будут телевизор или Интернет или что похуже. Тогда говорить ему о христианстве — то же самое, что открыть окно и отапливать своей печкой улицу. Выбора никакого нет: или христианин живет в богослужебной среде, или он не христианин.
Сознательное отношение к христианской жизни среди мирян естественно приводит к тому, что какая-то их часть настраивается на монашество. Но это их личное дело. А делом общецерковным является то, что монашеству принадлежит самая главная часть в управлении всеми церковными делами — неформального, но зато высшего авторитета, поскольку такой авторитет вообще может принадлежать какому-либо сословию христиан. Св. Григорий Палама писал, что место монашества в новозаветной Церкви — такое же, как место пророков в ветхозаветном Израиле.
Церковная организация будет такой, какое у нее монашество. Катакомбная Церковь выстояла, несмотря на почти полную утрату епископата, потому что у нее монашество было очень хорошим. РПЦЗ в 1990-е годы развалилась, особенно на территории бывшего СССР, потому что у нее вместо монашества был самоварный Джорданвиль, а в России — практически ничего (если не считать старых катакомбных монашеских общин, которые были другого духа; но они вымирали).
Если будет монашество, то вокруг него постепенно появятся и мирские общины. А вот обратное неверно. Точнее, верно, но лишь при дополнительном условии, что эти мирские общины будут аскетическими в смысле пункта 1, то есть люди в них будут заняты работой над собой. Впрочем, такие общины не очень реально создать, если рядом не будет монахов.
В каких именно формах может сегодня развиваться монашество — это крайне важный, но отдельный разговор, тут неуместный. Тут важно сказать о том, в чем монашество касается всех членов Церкви без исключения, а не о том, что важно только самим монахам.
Истинно-Православная Церковь возможна исключительно как «монашеский проект». Потому что Церковь вообще по-другому невозможна, и она не была другой даже тогда, когда монашества как особого института еще не существовало. Инициативу и тон для всего должны задавать монахи и аналогичные им монашески настроенные люди. Так это происходило, например, в 1920-е и 1930-е годы в начале русской Катакомбной Церкви и греческого и румынского движений старостильников, в среде которых, независимо друг от друга, впервые возник термин «Истинное Православие». К сожалению, никакой монашеской основы не было у РПЦЗ, хотя монахи там были, иногда и святой жизни. Там с самого 1921 года определяющим для церковного руководства было влияние политики и денег (святой митрополит Филарет лишь иногда выбивался из этой колеи, но никогда не мог ничего доделать, так как систему было не сломать).
