Так исторически сложилось, что «Истинным Православием» называют любую версию Православия, если она осуждает сергианство и экуменизм. При этом всем очевидно, что для истинности этого маловато. И всем не менее очевидно, что Православие лишь во вторую очередь состоит в отрицании зла, а в первую очередь — в избирании блага.
Истинно-православной в настоящем смысле этого слова будет только такая церковная организация, которая научится проповедовать это благо через создаваемый внутри нее образ жизни, потому что «всякому слову можно противопоставить другое слово, но какое слово ты противопоставишь жизни?» (св. Григорий Палама).
Искомый образ жизни церковных общин Истинного Православия может быть описан, как мне представляется, в шести пунктах. Перечислю их в последовательности, которая тут имеет значение: последующие пункты неосуществимы и непонятны без предыдущих:
Аскетика.
Евхаристия и богослужение.
Монашество.
Догматическое исповедание.
Организация церковных общин «снизу».
Блокировка клерикального перерождения.
Теперь о каждом из пунктов в отдельности.
В этом пункте речь лишь о той аскетике, без которой нет никакого христианства и которая поэтому обязательна для всех христиан.
Все, приходящие в христианские общины, имеют мотивацию (осознанную или нет — неважно), которая принадлежит к одному из двух типов. Типов мотивации — при всем разнообразии конкретных мотиваций, — подчеркиваю, только два. Иногда в процессе внутриобщинной жизни они меняются друг с другом, но чаще нет, чем да. Обычное изменение мотивации, если она меняется, — простое ослабление и исчезновение, с последующим выпадением человека из религиозной общины или с функционированием в ней на заведомо ложных (лицемерных) основаниях (например, в качестве профессионала, который делает деньги), то есть в качестве паразита.
Два возможных типа мотивации — это либо менять себя, либо пребывать в психологически комфортном месте (коллективе). Одно может не противоречить другому, но важно, которая из мотиваций преобладает, то есть ради которой из них человек готов терпеть неудобства и страдания: этим определяются два совершенно разных типа людей.
К одному и тому же типу относятся серьезный монах и какой-нибудь офисный раздолбай, который пришел в Церковь ради последней надежды сохранить семью и не стать жертвой алкоголизации, если он с верою и в меру сил — неважно, что скудных — исполняет все церковные правила…. то есть, конечно, не столько исполняет, сколько постоянно кается за их постоянное нарушение, но при этом не теряя рабочего настроения и продвигаясь вперед хотя бы по миллиметру в день (или в год). Это тип человека, который пришел в Церковь работать над собой. И сама Церковь может работать только с такими. Работать со всеми остальными она может только в одном смысле: призывать их начать работать над собой.
И также к одному и тому же, но уже другому типу относятся скучающие женщины околопенсионного возраста, которым хочется проводить избыток свободного времени в приятной обстановке, или молодые и горячие, даже по-настоящему жертвенные молодые люди, пришедшие в Церковь «за компанию», так как они нигде не видели более интересного общества. Паразитарный характер первых, как правило, очевиден, а вторых, как правило, скрыт даже от них самих (и они сами — первые и главные жертвы собственной «паразитарности»). Жертвенность «за компанию» может быть внешне неотличима от жертвенности за Церковь, но внутри между ними ничего общего.
